"Виктор Шендерович. Человек с плаката (Сб. "Музей человека")" - читать интересную книгу автора

Художник притянул его к себе, обслюнил щеку и зашептал в самое ухо:
- Извини, друг, ну чес-слово, так получилось... Понимаешь, мне ж
платят-то с метра...
Философски разведя руками, человечек зажевал лучком, а до человека
начал медленно доходить высокий смысл сказанного.
- Сколько ты за меня получил? - спросил он наконец.
Рыцарь плаката жевать перестал и насторожился.
- А что? - Потом усмешечка заиграла у него на губах.- Ла-адно, все
мои. Аккордная работа. Двое суток тебя шарашил.
Ночь, беспросветная ночь шумела за окном.
- Я пойду,- сказал человек, выпрямился, схватился за косяк и
обнаружил, что человечек в свитере стал с него ростом.
Помедлив, он судорожно потер лоб, соображая, что случилось. "Ишь ты,-
тускло подумалось сквозь туман,- гляди, как вырос..."
Вместе с патлатым человечком выросла дверь, выросла плита, стол и
холодильник "Саратов", узор линолеума плыл перед самыми глазами.
- Ну, куда ты пойдешь, дурачок? Давай у меня оставайся. Раскладушку
дам. Жена все равно ушла...
- Нет.- Он отцепил от себя навсегда пропахшие краской пальцы. - Я
туда...- Он махнул рукой, и лицо его вдруг осветилось нежностью. - Там мой
плакатик.
- Да кто его читает ночью, твой плакатик? - Человечек даже заквохтал
от смеха.
- Все равно,- уже у дверей попробовал было объяснить человек, но
только безнадежно мотнул головой.- А-а, ты не понимаешь...
"Он не понимает,- думал человек, качаясь под тяжелым, сдиравшим с него
хмель дождем.- Он сам ненастоящий. Они сами... Но все равно. Просто надо
людям напоминать. Они хорошие, только все позабыли..."
Человека осенило.
- Эй! - сказал он, проверяя голос.- Эге-гей!
В ночном переулке, вплетаясь в шум воды, отозвалось эхо.
- Ну-ка,- прошептал человек и, облизнув губы, крикнул в черные окна: -
Больше хороших товаров!
Никто не подхватил призыва. Переулок спал, человек был одинок, и
сердце его билось одиноко, ровно и сильно. Человек хотел сказать что-то
главное, самое-самое главное, но оно ускользнуло, спряталось в черной ночи,
и от этого обида сдавила ему горло.
- Ускорим перевозку грузов! - неуверенно крикнул он.
- Прекратите сейчас же безобразие! - завизжали сверху и гневно
стукнули форточкой.
Но человек безобразия не прекратил., Он предложил форточке летать
самолетами "Аэрофлота", осекся, жалобно прошептал: "Нет, не то!.." - и,
пошатываясь, пошел дальше. Он шел по черным улицам, сквозь черные бульвары,
он пересекал пустынные площади, качался у бессмысленно мигающих светофоров
- и кричал, кричал все, что выдиралось из вязкой тьмы сознания. Он очень
хотел привести жизнь в порядок.
- Заказам села - зеленую улицу! - кричал он, и слезы катились по его
лицу и таяли в дождевых струях.- Пионер - всем ребятам пример!
Слова теснились в его горемычной голове, налезали друг на друга, как
льдины в ледоход. У змеящихся по мосту трамвайных путей человек вспомнил