"Люциус Шепард. Голос ветра в Мадакете (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

тыльной стороной ладони и тяпнула еще глоточек шерри. В тесной рубке шхуны
было уютно и относительно тепло; по раскинувшейся вокруг морской глади,
посеребренной светом луны, бежали длинные валы. Даже если тебе некуда
податься, подумала Салли, от килей, рулей да крыльев становится как-то
лучше на душе. Она рассмеялась. Особливо, если ты припас бренди. Она
клюкнула еще разок. Обвившись вокруг запястья, ветерок потянул бутылку за
горлышко.
- Черт тебя дери! - взвизгнула Салли. - Пшел отсюдова!
Она замолотила кулаком по воздуху, будто хотела прогнать протосущество,
крепко прижав бутылку к груди. Ветер размотал лежавшую за ее спиной бухту
троса и заныл в трюме. Салли, покачиваясь, заковыляла к двери.
- Фху-у-у-ух! - передразнила она. - Нечего тут на меня хухухать своим
бандитским утробным голосом, ты, ублюдок фигов! Ступай прикончи еще одну
чертову рыбину, если уж заняться нечем. Дай мне спокойно выпить.
По правому борту вскипели волны - большие, будто черные зубы. От
неожиданности Салли едва не выронила бутылку, но после разглядела, что это
и не волны вовсе, а водяные образы, слепленные протосуществом.
- Облажался, задница! - гаркнула она. - В киношке я видела и получше!
Она сползла спиной по косяку и уселась в двери рубки, вцепившись в
бутылку. Слово "кино" навело ее на воспоминания о виденных фильмах, и
Салли принялась распевать песни из них. Она пропела "Пою под дождем",
"Голубую луну" и "Нежно меня люби". Между куплетами она отхлебывала бренди
и, когда достаточно разогрелась, завела свою любимую.
- Трель, что ты слышишь, - взревела она, - то Салли поет! Радость, что
тысячу лет не умрет! - Она рыгнула. - Эхо подхватит песню ее... -
Следующую строчку Салли позабыла, и концерт окончился.
Ветер взвыл вокруг, и мысли ее стремительно пошли ко дну, где остались
лишь неясные стремления, издерганные нервы и кровь, звенящая в ушах.
Мало-помалу она вынырнула на поверхность и обнаружила, что от всех ее
чувств осталось лишь сожаление - не о чем-нибудь конкретном, а так,
вообще; генеральные сожаления. Генеральские. Ей представился старый
служака с моржовыми усами, в опереточном мундире, с эполетами, как суповые
тарелки. Она никак не могла отделаться от этого видения и начала гадать,
не означает ли оно что-либо важное. Если да, то она не в состоянии
добраться до смысла. Как строчка ее любимой песни, он вытек сквозь одну из
брешей, зияющих в ее памяти и рассудке. И жизнь вот так же утекла, оставив
по себе лишь неразбериху одиноких ночей, болеющих собак, морских гребешков
и полуутопших моряков. И среди этого болота не торчит ни одна веха,
отмечающая что-либо важное. Ни одного памятника свершению или роману. Ха!
Ей так и не встретился мужчина, способный на то, что они якобы могут.
Самые рассудительные, кто ей повстречался, это потерпевшие
кораблекрушение; глаза у тех были большие и темные, словно они заглянули в
жуть хляби морской, бесследно смывшую с них гордыню и недомыслие. Голова у
Салли пошла кругом от попыток распутать клубок собственной жизни, насадить
жизнь на булавку, будто мертвую бабочку, и вникнуть в ее узоры; но скоро
Салли осознала, что кружится на самом деле. Сперва медленно, а там все
быстрее и быстрее. Ухватившись за дверь рубки, она встала и поглядела за
борт, вцепившись в дверь обеими руками. Шхуна описывала круг за кругом по
краю черной водяной чаши диаметром в несколько сотен ярдов. Водоворот.
Лунный свет помуравил его угольные стены, но дна не достиг. Его