"Люциус Шепард. Охотник на ягуаров" - читать интересную книгу автора

ты любишь именно смерть.
Он отвернулся в сторону моря, чтобы она не видела его лица.
- Я не люблю тебя, - сказал он.
- Любовь ждет нас впереди, - возразила она. - И когда-нибудь ты
последуешь за мной в мой мир.
Эстебан снова взглянул на нее, собираясь сказать "нет", но от
неожиданности промолчал. Платье ее скользнуло на песок, она улыбалась.
Гибкость и совершенство ягуара отражались в каждой линии ее тела. Она
шагнула ближе, отстранив его мачете. Ладони ее прижались к лицу Эстебана, и
он, ослабев от страха и желания, словно утонул в ее горячем запахе.
- Мы одной души, ты и я, - сказала она. - У нас одна кровь и одна
правда. Ты не можешь отвергнуть меня.
Шли дни, и Эстебан даже не очень хорошо представлял себе, сколько их
прошло. Последовательность дней и ночей в его отношениях с Мирандой служила
как бы незаметным фоном, лишь окрашивающим их любовь то солнечным блеском,
то призрачным светом луны. Тысячи новых цветов добавлялись к ощущениям
Эстебана, и он никогда раньше не испытывал подобного блаженства. Иногда,
глядя на обветшалые фасады домов, Эстебан начинал верить, что они
действительно скрывают тенистые аллеи, ведущие в другой мир, но, когда
Миранда пыталась убедить его идти за ней, он отказывался, не в силах
преодолеть страх и признаться даже самому себе, что любит ее. Он пробовал
сосредоточиться на мыслях об Инкарнасьон, надеясь, что это разрушит чары
Миранды и позволит ему вернуться в Пуэрто-Морада, но обнаружил, что не может
представить себе жену иначе как сгорбившуюся черную птицу, сидящую перед
мелькающим серым кристаллом. Впрочем, Миранда временами казалась ему тоже
совершенно нереальной. Однажды, когда они сидели на берегу Рио-Дулсе, глядя
на плавающее в воде отражение почти полной луны, она указала на него рукой и
сказала:
- Мой мир почти так же близко, Эстебан, он так же доступен. Ты, может
быть, думаешь, что луна наверху реальна, а это всего лишь отражение, но на
самом деле реальнее всего и показательнее эта вот поверхность, что дает
иллюзию отражения. Больше всего ты боишься пройти сквозь эту поверхность,
хотя она столь бесплотна, что ты едва заметишь переход.
- Ты похожа на священника, который обучал меня философии, - сказал
Эстебан. - Его мир и его рай - тоже философия. А твой мир? Это просто идея,
представление? Или там есть птицы, реки и джунгли?
Лицо ее, наполовину освещенное луной, наполовину в тени, и голос не
выдавали никаких эмоций.
- Так же, как здесь.
- Что это означает? - рассерженно спросил Эстебан. - Почему ты не
хочешь дать мне ясный ответ?
- Если бы я стала описывать тебе мой мир, ты просто решил бы, что я
ловко лгу. - Она опустила голову ему на плечо. - Рано или поздно ты сам
поймешь. Мы нашли друг друга не для того, чтобы испытать боль расставания.
В этот момент ее красота - и ее речь - казались Эстебану неким
маневром, попыткой скрыть темную и пугающую красоту, лежащую еще глубже. Но
он понимал, что Миранда права: ни одно ее доказательство не убедит его
вопреки страху.
Как-то в полдень, когда солнце светило так ярко, что нельзя было
смотреть на море не прищуриваясь, они заплыли до песчаной отмели, которая с