"Алексей Шепелев. Echo (Поколение y) " - читать интересную книгу автора

работы над произведением, в процессе развития-изменения сюжета-замысла
осознается как излишний и не отражающий основную тему романа. Последний
эпиграф, созданный автором, утерян - здесь приводятся его первоначальные
наброски.

# 1.U-

Ю - Ю болела; она проснулась только в 12 часов. Ты злоупотребляешь
таблетками, говорил всегда я (мать ее работает медсестрой и заносит домой
лихорадку поглощения лекарств и сами эти лекарства). Полезные
полужелеобразные пилюли. Горло болит, голова болит, говорит она раза два-три
в месяц (а просто голова болит - чуть ли не каждый день). У меня вот,
говорю, практически никогда, тьфу-тьфу, а почему? - думать, думать ей
надо... Она, Ю-ю, можно сказать, глупая - со мной не сравнить. Развитие ее
не ушло дальше, чем группы "Вирус", "Руки вверх", "Дискотека "Авария" и
отягощенное чтение краткого изложения русской классики и - конечно же и - в
особенности - бессознательной любви-потребности к телевизору как к самой
невинной вещи. В будущем, я думаю, все это преобразуется в вялую любовь к
профессии и статусу, а также в потребность (уже без любви) в телевизоре и
таблетках (в том числе витаминах и кремах), еще, конечно, кроссворды,
рецепты масок, тортов и прочие советы, кругом одни советы... Но моего
мнения, как вы догадались уже, вообще никто не спрашивает. И как я ей
объясню, что это, может, злоупотребление. Я, например, люблю злоупотреблять
спиртным, а если мне кто-нибудь скажет, что злоупотреблять им нехорошо -
неужели я поверю?! Я, допустим, слышал, что это как бы вредно, но уж если
оно мне органически присуще, то я этот вопрос закрою как таковой.
Она проснулась в 12 часов, встала. В свои пятнадцать она была такой
хорошей, на мой взгляд (теоретически я очень оч. понимаю в девочках). Она
соответствует всем современным канонам красоты - высокая, стройная, с
формами - но формы эти суть андрогинизированные, в стиле Мэрилина Мэнсона на
обложке "Микеникел энимэлз" - милая, слегка а-ля Николь Кидман (здесь и
далее мы будем пользоваться трафаретными образами масскульта, дабы короче
достигнуть мозга читателя. - Авт.), такие ходят по самым высоким подиумам;
единственное, что ее отличает от ее супердвойников - у нее нет еще надменной
улыбки, означающей понимание жестких законов шоубизнеса, нет взгляда
усталости из-за "жизни", нет домашней улыбочки, означающей то же самое, а
именно, что все о"кей, ребята, и что свои деньги надо отрабатывать, нет
никакой осанки, позы, позиции, позиционированности, никакой
аристократичности. Если б она была хоть в каком-нибудь виде аристократкой,
училась бы всему, воспитывалась, носила брильянты, знала бы языки, а также
то, что жизнь это поток удовольствий, за которые надо платить, делая
карьеру, - она была бы самой натуральной аристократкой, дочкой, секретаршей,
моделью, психологом, любовницей - самой восхищающей смятые взоры всей этой
"ботвы". Но она не понимает, что это такое. Она покупает дневник с портретом
Алсу и думает, что вот она-то красива, вся соткана из талантов, интервью,
платьев, кожаных штанов, фуршетов, любви и самое главное - из какой-то
звездной пыли, похожей на свет от телевизора. Ну в пятнадцать лет сие еще
более-менее простительно (ведь и впрямь нелегко сразу осознать, что у Алсу,
например, не очень большой рот, что противоречит всем нормативам современной
шоу-аристократичности).