"Даня Шеповалов. Комплекс девственницы" - читать интересную книгу автора

волнения, это действительно было очень важно. - Я буду играть девушку с
молоком. Я - Мэрилин Монро!
- Да! Но я Катю изнасилую по-любому!
- Да спи ты, с кем хочешь, хоть с Драконом!
Время уже давно перевалило за полдень, на улице тяжелым
свинцово-солнечным зноем разливалась жара ("Среднемаксимальная температура в
пустыне Мохаве...", - беспрестанно повторял кто-то в голове Насти голосом
Николая Дроздова). За окном сын хозяина отеля, в котором они остановились,
чистил в ведре бычков, пойманных на ночной рыбалке, - их собирались пожарить
на ужин. Позади него - синее, без облачка, украинское небо и степь. Настя
вспомнила скамейки у библиотеки украинской литературы в Москве, на
Трифоновской, которые она видела перед отъездом. Там рядом еще осенью,
видимо, ностальгируя по девяностым, расстреляли джип какого-то бизнесмена.
Верхняя часть скамеек была покрашена в синий, нижняя - в желтый, как флаг
Украины. От вида этих скамеек всегда становилось тепло, даже в дождливый
московский день. Синяя полоса, должно быть, символизировала небо, но для
Насти это было море, в котором плавают бычки, похожие на речных пескарей.
Пескари зарываются в песок, неподвижные, пятнистые, будто с веснушками,
должно быть, и бычки так же.
"Вот бы открыть тут заводик, делать сушеных бычков и ни о чем больше не
думать, - подумала Настя, - упаковывать их по трое в пакетики для любителей
пива, и самой высушиться на солнце и море как они".
- Раз по поводу насилия возражений нет, значит, теперь мы должны
придумать, где тут ужас, - сказал Макар. - Катя хотела снимать фильм ужасов,
нельзя ее разочаровывать.
- Ужас будет, когда Катюха будет глядеть на небо, лежа под тобой, - без
особого энтузиазма ответила Настя, пододвинувшись поближе к вентилятору,
который дарил прохладу. - Ужас будет в ее глазах. Уж ты мне поверь. Пока ты
будешь пыхтеть и царапать ей щеку щетиной, вот тогда и будет ужас.
- Нет, я хочу, чтобы везде был ужас, - возразила Катя.
По телевизору в это время показывали постоянно сменяющих друг друга
разжиревших чиновников, которые напоминали бобров, устраивающих запруды из
денег.
"Таким образом, ситуация зашла в тупик!", - сказал очередной бобр,
разведя в стороны руками.
- Нет, ужас все-таки можно подручными средствами, - предложила Настя, -
кстати, можно социальный ужас сделать. У одной моей подруги бабушка вычитала
в газете с народными рецептами, что нужно пить собственную мочу, чтобы
оставаться вечно молодой. Поэтому они всей семьей и стали пить, включая
подругу.
- Ну, это тоже не особенно ужасно, мне кажется, - сказала Бяша. - Я
слышала, это действительно полезно. Даже Че Гевара пил собственную мочу.
- Одно дело Че Гевара, и совсем другое - Машка из соседнего подъезда.
Кстати, она вообще очень крутой прототип для нас, ее опыт нам подходит, я
знаю, что говорю. Ее весь двор знал, потому что она лишилась девственности
случайно с помощью тюбика от зубной пасты. И всем об этом рассказывала, так
что она реальной знаменитостью на районе была.
- Не хочу я никаких тюбиков! - сказала Катя.
- А меня? - спросил Макар.
- А тебя тем более!