"Борис Шергин. Золоченые лбы" - читать интересную книгу автора

- Дяденька, мне этта ишше положь маленько на загривок...
Капитон поскреб поваренкой со дна. Потяпал по макушкам.
- Все! Ну, ваши величия! Сияние от вас, будто вы маковки соборны.
Сейчас я вас по окнам на солнышко сохнуть разведу.
Аграфену в одно окно посадил, девку в друго, а бабенька на балкончик
выпросилась.
- Меня, - говорит, - на ветерку скоре захватит.
Мастеру некогда:
- Теперь до свидания, оревуар! Значит, на солнышке сидите, друг на
дружку не глядите, только на публику любуйтесь. Папа домой воротицца, вас
похвалит, по затылку свой колер наведет. Ему от меня привет и поцелуй.
Тут Капитон в окно по канату, да только его, мазурика, и видели.
У царя дом глазами стоял на площадь на большу, на торгову. Там
народишку людно. Мимо царской двор народу идет, как весной на Двины льду
несет. Окна во дворце открыты, как ворота полы. В окнах царска семья
высмолены сидят, как голенишша черны, как демоны. Бабушка на балконе тоже
как бугирь какой. Народ это увидел и сначала подумали, што статуи,
негритянска скульптура с выставки куплена. Потом разглядели, што шевелятся,
- россудили, што арапы выписаны ко двору. А уж как царску фамилию признали,
так город-от повернулся. Учали над черными фигурами сгогатывать. Ко дворцу
со всех улиц бе-жат, по дороге завязываются. Матери ребят для страху
волокут:
- Будете реветь, дак этим черным отдаим!
Мальчишки свистят, фотографы на карточку царскую семью снимают,
художники патреты пишут...
О, какой страм!
Напротив царского дома учрежденье было - Земной удел. И тут заседает
меницинской персонал. Начальники-ти и увидали царску фамилью в таком виде и
народно скопленье. Не знают, што делать. И тут ише явились извошшишьи
деликаты. На коленки пали и сказали:
- Господа начальники! Бабенька царская, прах с има, в черном виде на
балконе сидят, дак у нас лошади бросаются, седоки обижаются, двоих седоков
убило. Пропа-а-ли наши головушки! И-и-хы-хы-хы-ы!
Извошшики заплакали, и все заплакали и сказали:
- Пойдемте всенародно умолять ихны величия, не пожалеют ли, пожалусто,
простого народу!
Вот запели и пошли всема ко дворцу. Выстроились перед палатами в
ширинку, подали на ухвате прошенье. Аграфена гумагой машет да кивает. И
бабка ужимается, и девка мигает. Оне думают - народ их поздравлять пришел.
Што делать? Нать за царем бежать. А всем страшно: прийти с эдакой
весью, дак захвоснет на один взмах. Однако главной начальник сказал:
- Мне жись не дорога. На бутылку даите, дак слетаю.
Чиновники говорят:
- Ура! Мы тебе ераплан либо там дерижаб даим, только ты его за границу
не угони.
Начальник в ераплан вставился, от извошшиков деликат в кучера. Пары
розвели, колесом завертели, сосвистели. Ух, порхнули кверху, знай держи
хвосты козырем! Пока в городе это дело творицца, царь на Пустых островах в
лютой досады сидит. Ехал ни по што, получил ничего. Ехал - ругался, што
мешков мало взяли, приехал - сыпать нечего. Ни пароходов, ни сахару; хоть