"Рона Шерон. Мой грешный пират " - читать интересную книгу автора - Как вы смеете! Книга Овидия неприлична. В отличие от моего
дневника... - Она надула губы. - Вы посмели прочесть то, что не предназначено для посторонних глаз, и требуете объяснений? Где вы его нашли? - Мне принесли его мои люди. Они нашли его в вашей каюте, когда забирали сундуки. - Вы обыскали мою каюту? Что вы надеялись найти? Секретные послания, адресованные французам? - Это было сделано в неразберихе. Итак, кто он, Аланис? Ваш любовник? - спросил Эрос. Ее безмолвная улыбка еще сильнее разъярила его. Как будто он принял ее за признание вины. - Бедный Силверлейк, - произнес Эрос. - Не женат, а уже с рогами. Как я мог подумать, что вы невинны и чисты для моих кровавых, грязных рук, в то время как вы недостойны даже уважения, которое заслуживает профессиональная куртизанка! От страстного негодования, отразившегося в его глазах, Аланис рассмеялась. - Можно подумать, что это вам наставили рога, а не вашему врагу! Не кажется ли вам это абсурдным? Или вы ревнуете? Вам больно думать, что я люблю кого-то, хотя мы с вами не обручены? - И слава Богу, что не обручены, - пробормотал он сердито. - Я должен отдать это ему, чтобы он узнал об истинной натуре своей невесты. - Окажите любезность. - Она снова рассмеялась. - Вы не представляете, как глупо выглядите, если учесть, что Том - мой брат. Это его доконало. Он толкнул дневник по столу в ее сторону. Аланис взяла его. - Том - мой младший брат. Он трагически погиб пять лет назад на дурацкой дуэли. Эрос помрачнел. - Мои соболезнования. И у вас больше нет сестер и братьев? А родители? - Умерли, когда мне было двенадцать. Нас забрал мой дед. Зачем она рассказывает пирату историю своей жизни? - Должно быть, было одиноко, - заметил он, не спуская глаз с ее лица. - Хуже, чем одиноко. Но у меня были Том и Лукас, когда возвращались из школы. - Силверлейк знал вашего брата? - Они были друзьями. Так что представьте себе, каким олухом выглядели бы, если бы показали Силверлейку эти изобличающие доказательства моей неверности. Аланис улыбнулась. - Я не хотел. Приношу извинения. Прошу простить мою грубость. - Я прощаю. Но не прощаю чтения моего дневника! Вы должны были тотчас же вернуть его. - Может, мне хотелось удовлетворить свое любопытство, - заметил он, явно уязвленный. - Но я готов искупить свою вину. Скажите как. - Избавьте меня завтра от совместного ужина. Это был их последний день. Эрос напрягся. - Нет. |
|
|