"Сергей Шерстюк. Украденная книга " - читать интересную книгу автора

Сергей Шерстюк

Украденная книга

Это история, которую надо рассказывать с конца. И хотя всем известно,
чем заканчивается всякая доведенная до конца история, предлагаемая читателю
публикация не предисловие к смерти или гибели, но история жизни, сплетшейся
с любовью, - теперь уже навсегда.
В общих чертах финал таков: в генеральской семье, жившей в Москве на
улице Горького, в 1994 году умер генерал; через три года погибает в огне его
невестка, Елена Майорова, прима ефремовского МХАТа, а еще девять месяцев
спустя умирает ее муж, известный художник Сергей Шерстюк.
Следует объяснить, почему это все зовется " историей ", а
подготовленная к изданию книга, состоящая из хронологически упорядоченных
дневниковых записей, будет называться "Украденной книгой " (с подзаголовком
"Документальный роман ").
Ответ прост: потому что, собравшись под одну обложку, все эти уцелевшие
в разных тетрадях записи складываются во внятную историю, проступающую со
страниц вырванной из рук Безносой
Украденной книги, адресованной живым и являющейся, по существу, романом
в жанре no n-fiction. Но начать придется издалека.
Нет на свете ничего интереснее загадки и тайны личности, живой и
непоследовательной, даже не снившейся бедному воображению беллетристов, этих
каторжников " реализма ", наловчившихся для пропитания " тискать роhманы ".
Дневник - жанр в высшей степени литературный, в том смысле, что всегда
адресован не современникам, а некой " понимающей субстанции " -
персональной, но при этом лишенной определенности очертаний и реагирующей на
фиктивность и фальшь, как лакмусовая бумажка: моментально приобретают
трупную синюшность или краснеют от стыда целые страницы.
Все, к чему ни прикасался Сергей Шерстюк, либо превращалось в дневник,
либо неудержимо стремилось к этому - чтобы внутри продолжить мутацию. Будучи
офицером запаса, историком искусства по образованию, автором нескольких
нетрадиционных романов, лидером московской школы художников-гиперреалистов,
драматургом и постановщиком своеобразного созданного им " театра жизни ",
Артистом в широком смысле и весьма нетривиальным интеллектуалом, он все
же в первую голову являлся многоликим автором собственных дневников. Его
ранний роман, "Джазовые импровизации на тему смерти ", был написан в форме
дневника - точнее, дневник описываемых лет совпал по мерке с романом и
сделался его формой.
Жизнь как бы поставляла зерна событий, а автор дневника перемалывал их
в муку: на выходе это были уже другие события и совсем другой " мельник ".
Получив освобожденную от природных форм " муку ", можно было начинать что-то
с ней делать.
Последовательно пройдя путь от реализма до абстракционизма, почти
одновременно потеряв владевшую его сердцем Жрицетку, завершив роман и
окончив высшую школу, киевский " хипстер "
Шерстюк превратился по закону метаморфоза в русского монархиста и
гиперреалиста, сколотившего собственную если не " школу ", то группу и
художественное направление. Похожая история повторялась и в дальнейшем.
Шерстюк пережил еще ряд превращений. Хотя возможность всех их была заложена