"Жак Шессе. Божий человек ("Двойник святого")" - читать интересную книгу автора

души с божеством и о возможности непосредственного общения с потусторонним
миром.

- У тебя хороший аппетит, Джим, - сказал он, - а молишься ли ты перед
едой и перед сном, Джим?
- Да, молюсь, а еще повторяю слова "Маленькой рати" и "Флага".
- Это мелодии, которые ты исполняешь?
- Эти и другие. Кое-что играю для себя.
- Короткая жизнь с благодатью, слышишь, Джимми, жизнь во Христе - тебе
это дано. Молись. Когда ты рубишь стволы, ангелы с тобой, только ты их не
видишь, зато они видят тебя и помогают тебе, Джим.
Приятно знать, что ангелы со мной и помогают мне. Потом я отправился на
кухню - подсобить с полдневной трапезой: чистил картошку, а повар - такой
добрый - угощал нас патокой, говорил, что патока помогает держать рот
закрытым. Я получил несколько ложек и даже закашлялся, а слюни у меня не
текли.
Затем мы с Марией мели сор на лестнице, ведущей в подвал, Мария была
так близко от меня и сказала мне: "От тебя пахнет сладким", а потом еще
лизнула мой рот своим язычком, а я запустил ей руку в трусы, там было мокро.
Кончили подметать и поднялись наверх, а Мария мне и шепнула: "Можешь трогать
сколько хочешь", и тут зазвонил звонок к трапезе. Мария сидела на другом
конце стола вместе с нашими воспитателями и их женами и помогала подавать
блюда. Когда она положила мне на тарелку мою порцию, я снова услышал ее
запах и еще сильнее обрадовался. Пастор прочел молитву, и мы хорошо поели.
Здесь после еды полагается отдых, не так, как в других местах, где сразу
гонят на работу и надо вкалывать до изнеможения. Я поднялся в свою каморку,
пришла Мария, я снова запустил руку ей под юбку, из нее текло что-то похожее
на слюну, только более нежное и пахучее. И она меня потрогала, и я все
выпустил ей прямо в руку. А потом она сказала: "Где твоя гармоника, ты мог
бы сыграть для меня". Но я побоялся сходить за ней вниз, еще спросят, почему
я не отдыхаю, поднимутся ко мне и увидят нас вместе. У меня всего лишь одна
короткая жизнь. Не буду же я портить ее, теряя благодать, которая мне дана.

Несколько дней спустя в замке был прием. Целый день у нас гостили дамы
и господа, разные советники и тому подобное, мы готовились, драили все,
повторяли песни, заучивали небольшую речь, чтобы произнести ее хором, меня
послали на кладбище - подрезать изгородь из лавра и соскабливать мох с
могил. При входе табличка: КЛАДБИЩЕ ТЕОСОФОВ - почерневшая, ржавая. Я
подновил буквы, помыл эмаль. Делая все это, я подумал: а ведь где-то тут
уготовано местечко и для меня. Там было как раз одно пустое место, и я
прилег, чтобы примериться: стало так хорошо, спокойно. Поскольку кладбище
частное, твои останки не выкинут из могилы, как в других местах, по
прошествии определенного времени. Вот похоронят меня здесь, и я обрету покой
на более долгий срок, чем длилась моя жизнь. И так это меня обрадовало, что,
сидя на своей могилке, я стал играть на гармонике. Пришли пастор и
воспитатели. "Джим, Джим, чем это ты занимаешься, дружок? Грех играть на
кладбище, здесь собираются с мыслями". Слава Богу, я уже справился с
порученной мне работой. Когда настал парадный час, мы пели, ходили смотреть
кладбище, конюшни, спортивный зал, а во второй половине дня Мария поднялась
ко мне, спустила с меня штаны, и, кажется, опять что-то произошло. Из меня