"Олег Николаевич Шестинский. Звезды под крышей (сборник новелл) " - читать интересную книгу автора

этом не было, видимо, никакого, но управхоз сказал:
- Заколотите, ребята, - денег вам дам.
Никто из нас в своей жизни еще не зарабатывал. Конечно, мы согласились.
Мы распиливали желтые, как масло, листы фанеры, вставляли их в окошки
чердаков и выстукивали молотками какой-нибудь простой мотив -
"тук-тук-тук-тук..." Это нас развлекало, и время шло быстро. А как хорошо
было посидеть на железном гребне крыши в солнечную погоду! Серебрились
аэростаты, и уже привыкшие к ним птицы кружились вокруг них.
На самом чердаке тоже было интересно: высокими сугробами желтел песок,
лежали щипцы, чтобы "хватать зажигалки". Песок был рассыпан по всему
чердаку, и мы, когда спускались вниз, разувались и вытряхивали его из
ботинок.
Однажды мы решили работать вечером.
- Докончим, ребята, - сказал Димка, - дела-то осталось на два плевка!
Небо уже потемнело, выкатились первые бледные звезды. Внезапно завыли
сирены, и почти одновременно частая дробь осколков забарабанила по крыше. Мы
знали - это от зенитных. Славка махнул рукой:
- Допилю, потом и спустимся.
Вдруг крыша словно покачнулась, близкий взрыв оглушил, песок на чердаке
подпрыгнул и стал оседать мелкой пылью. Осколки пробивали крышу и вонзались
в балки. Мы метнулись к кирпичным стенам, пригнув головы и закрываясь
руками. Через минуту стихло, и мы, почесывая ушибы, подошли друг к другу.
- Вставай, толстый! - крикнул Димка.
Славка при взрыве не добежал до стены, повалился лицом на груду песка.
Сейчас он продолжал лежать не отзываясь.
- Славка, - хрипло сказал Исаак, - хватит лежать. Дай мне пилу.
Я метнулся к Славке, я знал, как его надо поднимать, - его надо
пощекотать, он так боялся щекотки. Я щекотал ему бока, спину и вдруг
почувствовал на Славкином затылке что-то теплое и липкое. Димка оттолкнул
меня в сторону, подскочил к Славке и приподнял его. Голова откинулась назад,
темные густые капли падали с лица на песок.
- Славка! - кричали мы все разом и не слышали своих голосов.
Первым опомнился Исаак. Он бросился вниз за народом, а мы продолжали
держать Славкину голову, не постигая случившегося. Песок темнел все больше,
над Славкиной головой в развороченной осколками крыше виднелось вечернее
синее небо, и звезды заглядывали сквозь отверстие на чердак, словно хотели
влить свой свет в потухшие глаза Славки.
Это был мой первый товарищ и ровесник, который погиб во время войны.


4. Хлеб

Декабрьский ветер леденил город. Чернели от голода ровесники. Мы сидели
по домам и встречались друг с другом редко.
В шкафу у моей матери стояла стеклянная банка, и в ней, как крупинки
золота, поблескивало пшено. Из него приготовляли только суп, но оно
неумолимо утекало, как песок в песочных часах. Я со всей наивностью
мальчика, со всей юной жаждой жизни верил, что человек живет до тех пор,
пока есть суп. Это мое глубокое убеждение возникло, наверное, оттого, что в
течение двух месяцев нашей обычной едой были чай, жидкий суп и ломоток