"Павел Александрович Шестаков. Остановка (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Я посмотрел, но, признаться, прямого вывода сделать не смог.
- Такая дата у каждого в паспорте.
- Вы же должны знать, что за полгода до этой даты мама еще училась
вместе с вами и не была знакома с Олегом Филипповичем. Не помните?
Я мог и не помнить, когда уехала Наташа, но я помнил. Она уехала
после смерти Михаила, а это число мы с Сергеем не забывали никогда, если
даже он и допустил в волнении описку в дневнике, ошибся числом.
- Да, так.
Я хорошо запомнил Наташу на похоронах. Она держала на руках ребенка
Михаила, когда жена его подходила к гробу прощаться.
- Вот вам и вся тайна.
Лена взяла у меня из рук паспорт и спрятала в сумку.
- Вы сопоставили даты.
Она подняла голову, мельком глянула в окно.
- Мы уже приехали!
Да, сельская местность давно закончилась. Теперь за окном был виден
большой завод с целым частоколом высоких труб, старые кирпичные цехи
соседствовали с новыми, бетонными, обильно остекленными. Между ними
тянулись рельсы узкоколейки. Миновав завод, электропоезд прошел под
путепроводом и остановился у вокзала, построенного в пятидесятых годах на
месте разрушенного при отступлении немцами. Здание было типичным для
своего времейи, с колоннадой и капителями. Под арками колоннады по-южному
говорливый народ толпился у вынесенного на воздух буфета с мороженым.
- Девчонками мы бегали сюда покупать мороженое из города. На вокзал
привозили, а в городе не было, - сказала Лена.
Разговор, который так взволновал меня, прервался. Я бы с
удовольствием сел на скамейку под колоннадой и тоже съел мороженое, чтобы
отдалить его продолжение. Ведь предстояла встреча с Наташей, и о чем бы мы
ни заговорили, для меня главным останется то, что я только что услышал.
Лена понимала, наверное, мое состояние.
- Хотите, пойдем пешком? Это не так далеко, если по набережной.
- Да, да, конечно, - обрадовался я.
Мы молча прошли пару привокзальных кварталов и вышли к реке. Когда-то
она несла воды у самой каменной стенки, и тогда набережная называлась
набережной по праву, то есть находилась на берегу. Теперь положение
изменилось. Река ушла, обмелела или сменила русло, оставив у стенки
обширное песчаное пространство, недавно засаженное молодыми деревцами. В
осенний день они смотрелись приятно, с золотым отливом. "Когда они
подрастут, здесь будет обыкновенная парковая аллея, которую по привычке
еще долго будут величать набережной", - думал я, отвлекаясь от мыслей о
предстоящей встрече. Отвлекался, конечно, неправомерно, потому что
следовало посоветоваться, как себя вести, распределить роли, ведь она
просила меня сказать о смерти Сергея. Тогда просьба не показалась мне
сложной, теперь дело выглядело иначе.
- Вы по-прежнему хотите, чтобы именно я сообщил о смерти Сергея
Ильича?
- Я хочу больше, - сказала Лена и остановилась.
Мне тоже пришлось остановиться. Вдали между деревьями поблескивала
полоска ушедшей от нас сузившейся реки.
- Да, пожалуйста, - отозвался я, вспоминаю поговорку о грузде,