"Юрий Шестов. Ранетки " - читать интересную книгу автора

В данный момент я сидел на чурбане. Передо мной вверх колёсами стоял
мой подростковый велосипед, заднее колесо между коленями. Шина с него была
снята. Шёл второй час как я выправлял "восьмёрку" на заднем колесе. В начале
я даже не стал снимать шину с обода, опрометчиво полагая что так будет
быстрее. Раньше иногда у меня это получалось. На сей раз понадобились добрые
полчаса, прежде чем я поменял свое мнение насчёт правильности такого
новаторского подхода. После снятия шины дела тоже пошли не блестяще.
Выправив колесо в вертикальной плоскости, я вскоре обнаружил, что оно
приобрело овальную форму. Коррекция этого интересного но непрактичного
достижения привела к новой восьмёрке. Но я не сдавался.
Оставалось часа два до закрытия хлебного магазина. Я поставил себе
целью доставить на велосипеде две обычные буханки хлеба, закупка которых
была моим скромным вкладом в бесперебойное функционирование семейного
механизма. Хлеб я складывал в сетку-авоську и намотывал её на руль так,
чтобы она не касалась колеса. Часто хлеб был ещё тёплым и издавал уютный
аромат свежей выпечки. Поход в магазин пешком представлялся скучным и
неимоверно длительным мероприятием. На велосипеде было интересней. Навстречу
мчались рытвины и кочки, я ловко лавировал между колдобинами. В сухую погоду
колёса велосипеда вздымали облачка золы, высыпаемой жильцами на нашу
ухабистую, с глубокими колеями дорогу.
Напротив меня на пригорке, метрах в пятидесяти, вытянулся одноэтажный
бревенчатый дом с отдельными входами, выкрашенный суриком. В нём жили
несколько семей, в том числе и мы. Между домом и сараями протекал тихий и
скромный ручеёк. Голос он набирал только во время дождей и по весне. За
домом высоко, круто вверх поднималась железнодорожная насыпь, густо заросшая
травой.
Из-за угла дома показались моя старшая сестра и её неизменная спутница
Любка. Сестрёнка была старше меня на три года. По-подростковому угловатая,
её подружка как обычно возвышалась позади сестры над левым плечом. Эта была
их обычная походная диспозиция. Моя сестрёнка шла легкой поступью, быстро
разговаривая о чём-то с Любкой и как обычно живо и весело улыбаясь. Она была
ниже своей подружки. Сколько я помню сестру, она всегда была такая
подвижная, ловкая и женственная, даже будучи маленькой девочкой. Красивая у
меня была сестрёнка. Это понимал даже я, вечно занятый своими делами и не
обращавший особого внимания на окружающих.
Девочки перешли узенький мостик из одной доски, укреплённой над
ручейком на низеньких столбиках. Явно они направлялись ко мне. Сестра единым
движением и подошла, и остановилась и начала говорить. И всё это у неё опять
получилось как-то легко и изящно. Ямочки на щёчках пришли в движение.
- "Мы сейчас разговаривали с бабушкой возле диспетчерской", - в
диспетчерской водители автобусов отмечали маршрутные листы, - "У неё две
яблони прямо усыпаны ранетками. На одной такие большие, как у Веры
Кузнецовой, а на второй поменьше, такие красно-оранжевые". Вера была
одноклассница сестры. Такая старательная, серьёзная девочка.
Я очень живо заинтересовался сообщением. Ещё бы мне не знать большие
нежные янтарные ранетки на яблоне Кузнецовых. Я не считал за труд смотаться
к ним за три километра по неровным улицам нашего посёлка, исключительно
из-за этих самых ранеток. В обмен на право прокатиться на моём велосипеде
Серёга, младший брат Веры, озираясь выносил штук шесть-семь яблочек -
родители похоже не поощряли такого рода предприимчивость. Но в один из