"Юрий Шестов. Утро" - читать интересную книгу автора

опасном поле жизни. Можно и одному, если с умом всё делать - нет правил без
исключений. Хотя, хотя... Стаей-то оно, конечно, сподручней. ...И рад бы я
был не драться, да куда денешься. Тут либо хвост поджимай и в подворотню на
всю жизнь, либо с хищниками в диком лесу на свободе живи. Вот и думай,
голова...

***

С раннего детства я занимался хлопотливым сезонным промыслом. С весны
до поздней осени народ вылавливал из Иртыша брёвна, шпалы и вообще всё что
плавало и могло пригодиться в хозяйстве. Один раз сосед поймал большой
фанерный ящик с сахаром-песком. По краям сахар подмок, но в середине
счастливцу удалось наскрести килограммов восемь тёмного кубинского сахара.
Пойманный строевой лес продавали застройщикам - в те годы народ ещё
строил свои дома. Особенно ценились непропитанные шпалы и строительный брус.
Вверх по течению от нашего дома, метрах в трёхстах, был шпалопропиточный
завод. При разгрузке барж отдельные шпалы падали в воду и становились нашей
добычей. Периодически со шпалопропиточного завода приходила "комиссия" и
конфисковывала шпалы. Приходилось их прятать и стараться быстрее сбыть
застройщикам.
Брёвна пилились, кололись и использовались для отопления. Большая часть
шла на продажу владельцам частных домов. Но промысел был нелёгкий. Брёвна
вначале надо было расколоть вдоль, и только потом вручную напилить и
наколоть. Часть владельцев домов покупали брёвна целиком, и затем сами
пилили и кололи. Это был праздник души и тела, когда удавалось залучить
такого покупателя. Некоторые продавцы, правда, так радовались, что не брали
деньги до погрузки, а потом новоиспечённый счастливый обладатель дров
отбывал не расплатившись. Наверное, чтобы не замутить постылой прозой жизни
такие редкие и такие светлые моменты счастья.

***

Речной промысел занятие не бог весть какое прибыльное, зато я был
предоставлен самому себе. Я любил многочисленные уютные острова на Иртыше,
тихие протоки. Иногда рыбачил. Сидеть с удочкой у меня не хватало терпения.
Обычно я ставил сети или использовал бредень. В ту пору в черте города ещё
можно было поймать стерлядь. Налимы были обычное дело.
Иногда я попадал в довольно рискованные приключения. В ледоход меня
несколько раз затирало льдом так, что приходилось вытаскивать лодку на лёд и
надеяться что моя льдина окажется крепче других. Кругом меня льдины
наползали друг на друга, вздымались из воды, с треском лопались, крошились
на куски. Шум оглушал. Душа моя пела от восторга, и в то же время было
немного жутковато.
Однажды ночью со связкой брёвен чуть не затянуло под баржу. На моё
счастье под рукой оказался топор. Я в два маха перерубил тросик, за который
были прицеплены брёвна, не видя его в темноте, но чувствуя местоположение
каким-то шестым чувством. Я слышал как мои брёвна скрежетнули по днищу
баржи. Мимо в темноте потянулся высокий вертикальный борт. Я знал, что
опасность не миновала, меня всё ещё может притянуть к барже, поэтому
отчаянно отгребал подальше. Топор я брал чтобы днём нарубить тальника на