"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу автора

- А что мешало вам создать семью? - спросил Виталий Воронин.
- Многое. Во-первых, у нее был муж и двое детей. Семейная жизнь, по ее
признанию, у них не сложилась. Мужа она не любила. Он много и постоянно пил,
а поддатый устраивал дома погром. Она готова была уйти от мужа-алкоголика.
Но тут загвоздка с моей стороны: я не был разведен. Эра, то есть моя бывшая
жена, уехала в Израиль, не дав мне развода.
- А она, ну эта ваша возлюбленная, была тоже актрисой? -
поинтересовался Воронин.
- Аля работала в одном московском НИИ инженером. Мы встречались у меня
дома, иногда на даче, довольно часто даже умудрялись во время ее отпуска
выезжать на морские курорты. Для меня тут особых проблем не было, я -
человек свободный, - а ей все это давалось не просто, приходилось
изворачиваться, ловчить. Но я был счастлив.
- А она? - опять полюбопытствовал поэт, проявляя свой пытливый нрав.
- Она? - Богородский сделал паузу и, вздохнув, сказал: - Боюсь до
полного счастья ей не хватило. Но мы любили друг друга искренней, нежной
любовью. Она была искренно привязана ко мне.
- Между вами была духовная близость? Она интересовалась твоим
творчеством? - спросил я.
- Она бывала на моих спектаклях, ценила меня как артиста. Но что бы
такого духовного единства, слияния, то я бы не сказал. У нас разные
характеры. Без слабостей и недостатков людей не бывает. Да сами-то
недостатки и слабость - понятия относительные. Как обычаи и вкусы. То, что
одному кажется недостатком, другому видится как достоинство, что для одного
порок, для другого - добродетель. Идеалы, безгрешные существуют только в
ваших сочинениях. В жизни их нет. Конечно, и у Альбины были свои слабости,
капризы, да и особой внешностью она не блистала, хотя в общем симпатичная.
Но это был мой идеал, и все в ней было для меня блистательно, и я считал ее
несравненной красавицей, умницей и добродетельницей.
- Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? Ее что - нет в живых? -
спросил я.
- Для меня ее нет. Лично для меня. Об этом после. Ты слушай и не
перебивай, - и, перейдя на актерский тон, он заговорил словами Сатина,
слегка перефразируя монолог. - Я сегодня добрый! Когда я пьян, я всегда
добрый. А коль вы меня напоили, так извольте выслушать исповедь актера. "Вы
знаете, почему в России много пьяниц? Потому что быть пьяницей удобно.
Пьяниц у нас любят".
Этот монолог он снова произнес приподнято, по-актерски и вопросительно
посмотрел на поэта.
- Тоже Тетерев, - догадался Воронин. А Богородский, прикрыв веками
глаза, продолжал свою исповедь: - Да, мы были счастливы, и счастье наше
продолжалось свыше десяти лет и казалось, конца ему не будет. Я,
естественно, делал ей подарки, иногда дорогие, но чаще по мелочам. Она
принимала спокойно, как нечто полагающееся, естественное. Скажу без
хвастовства: я был щедр, потому что и зарабатывал в то время неплохо. Грех
жаловаться. То было время... Кроме театра, я снимался в кино. Трижды в
главных ролях. Жил скромно, но и не бедно, в достатке. Не шиковал. А много
ли одинокому надо? Часто питался в трактирах, то есть, ресторанах. Между
прочим, Алю я познакомил со всеми ресторанами Москвы. Тогдашними,
советскими. Ей это нравилось. Наш любимый ресторан был "Будапешт".