"Иван Шевцов. Во имя отца и сына (роман)" - читать интересную книгу автора

лодке к Северному полюсу, написал "Хождение по мукам" и, может быть (пока
это глубокая тайна), фотографировал обратную сторону Луны с космического
корабля. Словом, изведал все в жизни - любил, страдал и, все познав, не то
чтобы разочаровался, а просто устал. Он ничем не напоминает стилягу-тунеядца
или преуспевающего модника-пижона, заполнявших собой в шестидесятые годы
проспекты и рестораны крупных городов, туристские базы, дома отдыха,
страницы "Крокодила" и витрины "комсомольских прожекторов". Он не то, что
его приятель Муса, или Мусик-Хол (впоследствии просто Хол), наряженный в
пестрый свитер грубой вязки, с постоянной нагловатой ухмылкой тщедушный
субъект с остро торчащими лопатками, впалой грудью и мутными настороженными
глазами профессионального бездельника. Его прическа, напоминающая лошадиную
гриву, черной челкой спускается до самых бровей и закрывает лоб. Давно не
стриженные жесткие волосы свисают сзади на широкий ворот свитера. Но Хол
умеет нравиться женщинам, особенно молодым, увлекающимся девицам: "В нем
что-то есть".
Дима и Муса говорят о деньгах, которых им так не хватает, о девочках,
которых больше, чем денег, но иные из них тоже обожают деньги. Итак, все
дело в деньгах, только в деньгах, и разговор идет вокруг них.
- Генерал железно отказал. Во всяком случае, до января, - говорит Дин,
безнадежно кивая головой и глядя в пространство.
- Ма пуста и бесперспективна, - в тон ему произносит Хол, брезгливо
выпуская дым сигареты. Затянувшись, он небрежно отводит в сторону руку с
папиросой, чуть ли не касаясь пальцем, украшенным дешевым перстнем,
соседнего стола. "Ма" - это значит "мама". - Где выход, капитан Дин? - цедит
сквозь зубы Муса, втыкая окурок в пустую рюмку и скользнув по лицу приятеля
взглядом.
- Шевели мозгой, Хол. Прояви инициативу. Новый год на носу.
- Была надежда на шефа. Но... увы: последнее время он свиреп и не
расположен ко мне. Между прочим, ты ему лег на душу... Разве что попросить
для тебя?
- Думаешь, выгорит?..
- Надо дерзать, капитан Дин.
- Пробуй, Хол. Что надо взамен? - Дима смерил Мусу требовательным
взглядом, ожидая ответа.
- Что с тебя возьмешь? Познакомишь с излишками.
- Надеюсь, Эла, Ава и Лика его уже не интересуют?
- Ты трезво мыслишь, капитан Дин. Он их знал до тебя.
Говорили вполголоса, потому что рядом за их столиком сидела незнакомая
пара: красивая женщина, с проседью в темных постриженных волосах,
большеглазая и задумчивая, и мужчина, крутолобый, властный, с величественной
осанкой. "Артисты", - решил Муса и высказал свое предположение другу. Дима
поднял накрашенную бровь: "Ну и что?"
Юля Законникова не была актрисой, если не считать ее участия в
спектаклях народного театра при своем заводе. Отец Юли, командир
партизанского отряда, был убит гитлеровцами. Что касается мужчины - Муса не
ошибся: Алексей Васильевич Посадов, один из учеников Станиславского, сейчас
руководил народным театром при заводе "Богатырь", где Юля работала
чертежницей отдела главного конструктора. С 1941 года Алексей Васильевич
живет один: война разлучила его с женой.
Посадов старше Законниковой почти в два раза: ей двадцать семь - ему