"Иван Шевцов. Во имя отца и сына (роман)" - читать интересную книгу автора

Константина, все чем-то недовольный.
- А про что, отец? - не спеша спрашивает Константин Лугов.
- "Отец", - ворчливо повторяет Сергей Кондратьевич. - Я-то отец. Как
видишь, сам сюда приехал и сына своего привез. А твой сын где? - Он резко
останавливается и в упор смотрит на Константина Сергеевича. - Почему его нет
здесь, с нами?.. И вообще, что это у нас за порядки - пожилые рабочие едут в
одну сторону, а молодые - в другую? - И, хитро вздернув бровь, с подначкой к
Яну Витольдовичу: - И куда смотрит завком, товарищ Варейкис?
- Ты не прав, Сергей Кондратьевич: молодежи тут больше половины, -
отвечает председатель завкома Ян Витольдович Варейкис.
- А почему я комсомола не вижу? Романа Архипова нет. Или здесь? -
продолжает упорствовать Сергей Кондратьевич, но уже мягче.
- В институте они - и Коля и Роман, - поясняет сын некоторым
раздражением.
- Какой институт в воскресенье? - роняет уже совсем миролюбиво старик и
добавляет, как мысли вслух, негромко и с чувством, горделиво обозревая
поле: - Вот он, институт. Институт истории.
- Назначил профессор консультацию на сегодня. Поехали ребята, - уже не
отцу, а Варейкису говорит Константин Сергеевич. - Легко сказать - диплом,
высшее образование. А попробуй, как они - день в цехе, а вечер в институте.
А требования? Разве сравнишь с прежними! - Да кто об этом говорит, -
окончательно сдается Сергей Кондратьевич. Он любит внука и горд, что Коля
работает на родном заводе и учится в институте. - Молодежь пошла умная,
подкованная, замечу вам, на все четыре. Вот к нам недавно в конструкторское
пришли двое из института. Дивные ребята. И до чего головасты - душа
радуется. Глаза горят, светятся. Ум, живой ум видишь... Нет, что ни
говорите, а человек хорошеет. С каждым поколением хорошеет человек.
- Ум облагораживает душу, - соглашается Варейкис. Он идет посредине
между отцом и сыном Луговыми, огромный, прямой, тяжелым шагом. И дышит
тяжело. Сергей Константинович замечает это, заботливо спрашивает:
- Что, Ян, тяжко без привычки шагать?
- Ты на сколько старше меня? - вместо ответа спрашивает Варейкис и
останавливается.
- Лет на восемь. Тебе сколько?
- Готовлюсь на пенсию. Может, вместе? - Варейкис хитро щурит светлые
глаза, не поворачивая головы.
- Не трави, Ян. Сказано, пока не запустим пятьдесят седьмую, ни на
какую пенсию не уйду, даже ежели до ста лет доживу.
- Блажь, отец.
- Без тебя не запустят? Ты-то при чем? - Варейкис сказал это совсем
дружелюбно, но опрометчиво, необдуманно. Старик вспылил:
- Ах вот как, я при чем... Ну да, конечно, вы начальство, а я что, я
винтик или, если угодно, старый таракан из конструкторского бюро, который
шебуршит в бумагах.
Но взорвался он только на минуту, и никто: ни сын, начальник литейного
цеха, ни Варейкис - не принимает всерьез его вспышки. Старик отходчив и
покладист. Через несколько минут он уже говорит председателю завкома
голосом, полным теплоты и благодарности:
- Молодец ты, Ян, порадовал. День-то какой!.. Вот я думаю, петрушка
получается у нас: ведь сколько, считай семьдесят лет, живу в Москве, а сюда,