"Лидия Шевякова. Дуэт " - читать интересную книгу автора

- А что у тебя украли?
- Сердце. Первая моя жизнь была до встречи с тобой, а вторая - "после
того". - Она вздохнула и прижалась к нему плотнее.
- Я хочу уехать из этой страны! - Они медленно шли вдоль Фрунзенской
набережной. Стоял холодный и солнечный конец октября.
- Как? Сейчас? - вырвалось у Анны. Хотелось взвизгнуть: "Сейчас, когда
мы по-настоящему нашли друг друга, когда жизнь только начинается"? Но не
взвизгнула, промолчала - гордость не позволила.
- Я тут задыхаюсь, - раздраженно продолжал Герман. - Понимаешь? Как
зверь в клетке. Ненавижу эту систему. Тупорылую. Совков поганых. У меня со
смертью ребят будто что-то оторвалось в груди. Как якорь оборвался, что ли.
Ничего у меня в этой стране не получается. Словно меня, как некондицию,
каждый раз ОТК отбраковывает. А мир такой огромный. Везде можно жить. Я хочу
увидеть новые страны, города, моря, пустыни, пирамиды, вулканы, наконец...
"Зачем тебе эти далекие города, любимый, ведь главное, что есть в твоей
жизни - меня, любящую и преданную, - ты уже нашел. Ты нашел любовь,
огромную, как море. Зачем тебе другие моря?" - хотела ответить Анна, но
снова промолчала. Гордость, как глыба, упавшая в пропасть, перекрыла нежный
ручеек согласия. Прикусила язык, чтобы не выпустить сердечную боль.
Запершило в горле. Защипало в глазах.
- Что здесь меня ждет? - с горечью вопрошал Герман.
- Как что? - тупо переспросила Анна и мысленно воскликнула: "Любовь,
семья, красивые дети, успех, признание, упоение жизнью, счастливая долгая
старость, как красивый закат!" Но Герман не услышал ее мыслей.
- Ну, сделаю я новый ансамбль. Что? Снова кабаки да чёс в провинции?
Про этот комсомол долбаный меня петь все равно не заставишь. Для столичных
театров я недоучка, а в областных - тоска. Зачем я только с голосом
родился?..
- Я Елу Палу встретила, она о тебе спрашивала, звала обратно в
консерваторию. Говорит, все забылось и тебя ждут обратно.
- Ага, сначала вышвырнули, как нашкодившего котенка, а теперь обратно
зовут? Нет уж. Обойдемся без сопливых. За границей знаешь сколько
возможностей? Там свобода, понимаешь? Свобода! Я там мюзикл поставлю. Про
Владимира Ильича. С канканом на фоне Мавзолея. Я такое придумаю! Прославлюсь
на весь мир!
- Но как ты это сделаешь? - робко спросила Анна и про себя добавила:
"Свобода! Без денег, без друзей, без языка - какая может быть свобода? Нет,
где родился, там и пригодился".
- Мне верный человек наводку дал. Скоро гастроли хора Пятницкого в
Америке, их какой-то фонд пригласил в Калифорнию. Меня обещали воткнуть в
группу запасным, если я прихвачу с собой одну вещь. Провезу - отвалят две
штуки гринов. Тачку продам, шмотки - тоже деньги.
- А если поймают? - обмерла Анна.
- Тогда кранты! - весело отозвался Гера. - Передачи будешь носить?
- Ах! - горестно всплеснула руками девушка и отвернулась к реке.
- Ко-ко-ко, - нежно передразнил ее Гера, - как театрально! Курочка моя,
поедешь за своим петушком? Да не на лесоповал. Ты, конечно, на жену
декабриста не тянешь. На волю. Нет, серьезно, давай махнем вместе?
Он предложил ей ехать вместе столь легкомысленным тоном, чтобы спрятать
за шуткой боязнь ее отказа, а Анна оскорбилась этой легкостью, словно идея