"Сергей Шхиян. Царская пленница ("Бригадир державы" #4) " - читать интересную книгу автора

безуспешную попытку меня поймать. - Будет тебе свет, коли хочешь. Я не без
понятия, без света, оно, конечно, не дело.
Он, не торопясь, подошел к полке и снял с нее два свечных фонарика.
После этого вытащил из кармана огниво и начал неспешно добывать огонь.
Зажигать их от горящих свечей почему-то не стал. Я внимательно наблюдал за
его действиями, ожидая подвоха. Когда, наконец, трут разгорелся, он зажег от
него свечи и только тогда решил попробовать меня обмануть:
- На, малый, лампадку-то, - сказал он, хитро щуря глаза и протягивая
мне фонарь.
- Поставь на пол и отойди к двери, - велел я, не трогаясь с места.
- Ишь ты, басурманин, а ушлый какой, - уважительно признал палач.
Он протопал к двери, оставив светильники на полу около люка. Я взял оба
фонаря и сбежал по крутой лестнице в смрадную тьму.
- Ты, бестолковый, зачем обе лампадки забрал? - сердито закричал
Микулушка, наклоняясь над люком. Я не стал терять времени на объяснение
своего странного поступка и начал спешно исследовать поле предстоящего
сражения.
Было похоже на то, что Сил Силыч свое дело знал туго. Пыточная камера
была не так театрально устрашающа, как в Петропавловской крепости, но
гораздо эффективнее. Чувствовалось, что простаивать ей не давали. Страшные
следы совершавшихся здесь преступлений пробрали меня до тошноты. Свет
свечных фонарей был тускл и не позволял разглядеть детали, но отрубленная
посиневшая кисть руки, лежащая на плахе возле лестницы, давала
представление, что здесь творится. Остальное можно было домыслить по
трупному запаху.
Относительно небольшой, двадцать - двадцать пять квадратных метров
подвал, был тесно заставлен пыточными снарядами. Я не стал отгадывать их
назначение и несколько секунд свободы посвятил поискам оружия. Лучик от
свечи метался по столам и полу, но ничего подходящего я не увидел.
Единственное, что в этой ситуации могло мне пригодиться, был топор, торчащий
из плахи.
Я зажмурил глаза и сбросил на пол мертвую кисть, после чего ухватился
за длинную рукоятку и рванул ее на себя, но топор, глубоко вогнанный в
колоду, даже не шевельнулся. Палач между тем не спеша спускался вниз по
лестнице.
- Ишь ты, малый, какой шустрый, куда тебе спешить-то? - осуждающе
произнес Микулушка, сходя с последней ступени. - Фонари, говорю, давай, тебе
они без надобности.
Я, не обращая на него внимания, боролся с топором. После неимоверных
усилий, от которых показалось, у меня порвутся на руках мышцы, он начал
шевелиться. Однако вытащить его из плахи я не успел.
Палач был уже рядом, и я сделал единственное, что мне оставалось: задул
оба фонаря. Мы оказались в полной, абсолютной темноте.
- Ах ты, сволота... - начал говорить Микула, и впервые за все время
нашего знакомства в его голосе появились какие-то слабые эмоции.
Далее его речь состояла из бессвязных выкриков, приводить которые из
соображений политкорректности я не стану. Пока мастодонт матерился, я сделал
несколько шагов в сторону, стараясь не терять ориентацию.
Моя неспровоцированная подлость очень разобидела Микулушку, тем более
что теперь ему нужно было возвращаться наверх и опять решать проблему со