"Сергей Шхиян. Царская пленница ("Бригадир державы" #4) " - читать интересную книгу автора

коридорам, пока, наконец, не увидел знакомую лестницу. После этого безо
всякого труда нашел нужные покои, в которых несколько дней назад содержали
мою жену. Охраны при входе, как и прошлый раз, не было. Не мудрствуя лукаво
и даже не придумав правдоподобную версию своему визиту, я постучался и
открыл заветную дверь. За ней оказалась пустая комната со знакомой мебелью.
Стол, за которым раньше караульные офицеры играли в карты, стоял на старом
месте, а их самих, увы, не было. Я пошел дальше. Никаких следов недавнего
пребывания узницы здесь не осталось. Даже вощеный паркет успел запылиться.
С четверть часа я удрученно простоял у кресла, на котором недавно
сидела моя любимая. Верить в самое худшее было немыслимо. Казалось, вот-вот
сейчас все разъяснится. Но покои были пусты, и никаких тайных знаков,
которые могла оставить только она, я не увидел.
Пытаясь сбросить одурь отчаянья, я начал лихорадочно соображать, что
мне делать дальше. Чтобы не рехнуться окончательно, нужно было срочно добыть
информацию. Вот только где? Не идти же напрямую к Павлу и выяснять у него,
что он приказал сделать с бедной девочкой. Я подошел к окну и уставился на
темную воду Невы. Начали наваливаться усталость и безнадежность. Впервые я
подумал, что, может быть, следователь сказал правду. Если с Алей случилось
страшное, это разрушит весь мой здешний мир, и все потеряет смысл...
Безо всякой опаски, больше ни на кого не обращая внимания, я отправился
в обратный путь. Жить не хотелось, и все стало постылым. И тут едва не
случилось то, что могло изменить всю отечественную историю. Навстречу мне по
коридору своей своеобразной походкой шел русский император, маленький,
некрасивый человек, тиран и первое лицо всего христианского мира. Он мог
своими полками раздавить французскую революцию, он мог приказать убить
невинную, девочку, он мог... Единственно, чего он не мог, это остановить
меня.
При приближении Курносого, дворцовая челядь, как тараканы, разбегалась
по щелям. Я машинально подчинился стадному чувству и оказался один в темной
нише за мраморной статуей какого-то римского императора. Стоял, прижавшись
спиной к стене, и думал о своем. Вдруг император Павел, барон Пален, граф
римской империи Безбородко и еще несколько незнакомых мне вельмож
остановились в нескольких шагах от меня.
Глядя на ненавистное лицо, я потерял над собой контроль. Отчаянье и
обида захлестнули меня. Вполне отчетливо понимая, что делаю, я вытащил
из-под ливреи пистолет, хладнокровно прицелился в курносое лицо и спустил
курок. Сухо щелкнули кремни. Выстрела не получилось. Я поднес оружие к
глазам и разглядел в полутьме, что на полке нет пороха.
Никто ничего не услышал, один император забеспокоился, бросил по
сторонам цепкий испуганный взгляд и, оборвав разговор на полуслове, пошел по
коридору своей смешной, прыгающей походкой.
Коридор стал пуст. Я сунул за пояс бесполезное оружие и тоже отправился
своей дорогой.
Позже, анализируя свой спонтанный поступок, я жалел, что мне не удалось
убить русского царя. Погибни император от руки случайного убийцы, у его сына
Александра не было бы повода всю жизнь мучиться угрызениями совести за
пассивное участие в отцеубийстве.
Он смог бы увереннее проводить либеральные реформы, и кто знает, не
удалось бы ему отменить крепостное право на полвека раньше своего тезки и
внучатого племянника.