"Сергей Шхиян. Противостояние ("Бригадир державы" #7) " - читать интересную книгу автора

будет интересно...
- А вы, - начал спрашивать он и не договорил фразу.
- В смысле головы? - помог я. - С головой у меня относительно
нормально.
- Ну, если относительно, то приходите.
Гутмахер назвал свой адрес и назначил время визита в конце недели,
- А нельзя ли нам встретиться сегодня? - спросил я.
- Это так для вас срочно? - вновь насмешливо спросил он. - Вечность
торопит?
- Пожалуй, что так.
- Хорошо, приходите сегодня, - согласился он.
Я быстро собрался, заскочил в магазин за бутылкой и закуской, после
чего спустя полтора часа уже звонил в его зашарпанную дверь, Открылась она
почти тотчас, хозяин даже не спросил, кто пришел, что по нашему времени было
необычно.
У Аарона Моисеевича оказалось тяжелое, бульдожье лицо и удалой,
воинственный нос. Я назвался, и он пригласил пройти в единственную комнату
его маленькой квартиры. Жил Гутмахер более чем скромно, ютясь, в прямом
смысле, между книжными стеллажами.
- Ну и что такое срочное вам потребовалось узнать о времени? Надеюсь,
не о конце света? - улыбнувшись, спросил он, давая мне время осмотреться, но
не приглашая сесть.
- Я слышал, что вы разбираетесь в механике времени, - ответил я, не
принимая шутливого тона. - Я недавно вернулся из прошлого, и меня уже тянет
назад.
- Ну, вы в этом не оригинальны, меня тоже тянет в прошлое. Где мои
семнадцать лет!
- Там же, где и мои. Однако, у меня немного другая проблема. Вы не
против? - спросил я, вытаскивая из полиэтиленового пакета бутылку коньяка и
закуску. - Если вам будет интересно меня слушать, то разговор у нас будет
долгий.
- Вы уверены? - по-прежнему насмешливо спросил Гутмахер.
- Уверен. Несколько дней назад я вернулся из далекого прошлого.
- Даже так? Ну, тогда садитесь. Любопытно будет узнать, что там
новенького.
Я без спроса сдвинул на письменном столе книги и бумаги на дальний край
и выставил свои гостинцы.
- Мы можем посидеть на кухне, - недовольно, предложил хозяин, - здесь я
занимаюсь другими делами.
- Извольте, - церемонно согласился я, опять собрал припасы и, не
спрашивая разрешения, отправился на кухню.
Аарон Моисеевич, поняв, что имеет дело с обычным психом, обреченно
последовал за мной. Кухни во всех домах этого типа были крохотные, в
Гутмахеровской едва помещались холодильник и небольшой стол. Я без спроса
взял с открытой проволочной сушки несколько тарелок. В полном дискомфорте с
убогостью обстановки они были почти антикварные, прекрасного гарднеровского
фарфора.
- У вас редкая посуда, - сказал я, раскладывая на них закуску, -
настоящий Гарднер!
- Вы разбираетесь в фарфоре? - спросил хозяин.