"Дмитрий Шидловский. Противостояние ("Враги" #2) " - читать интересную книгу автора

вдруг осознал, что действительно попал в другой мир. За последние годы он
так привык жить в советской системе ценностей и понятий, что возможность
существования иного, несоветского образа жизни казалась ему нереальной,
эфемерной, выдуманной. И вот теперь, ступив на землю иного государства,
живущего по другим законам, он в первый момент испугался.
"Панская Польша", - злобно подумал Павел, глядя на железнодорожника,
неторопливо расправляющего усы и с хозяйским видом осматривающего
платформу. Кого-то напоминал ему этот человек. Кого-то давно забытого, но
столь сильно поразившего впечатление некогда. Ах, да, конечно. Память
услужливо напомнила о том, как он, Алексей и их учитель Дмитрий Андреевич
Санин совершали свое первое путешествие в этом мире - ехали на поезде из
Хиттало в Петербург. Тогда, в четырнадцатом, именно так выглядел
станционный смотритель, наблюдавший за посадкой публики в пригородный
поезд. Столь же самоуверенно, по-хозяйски, властно.
"А где сейчас этот городовой, что с шашкой и револьвером степенно
похаживал по хитталовской платформе? - подумал Павел. - Наверное,
расстрелян в семнадцатом или восемнадцатом... или все так же горделиво
стоит на перроне на станции Хиттало, уже Североросской. Это неправильно.
Это против воли истории. Он должен был быть расстрелян или сидеть сейчас в
лагере. Алексей, подлец, добился того, что страна, самой историей
предназначенная стать одной из республик СССР, превратилась в буржуазный
реакционный режим. Ничего, мы это исправим. Остались считанные месяцы, и...
со мной, при моем непосредственном участии, советская власть будет
восстановлена в Северороссии".
Павел скользнул взглядом по надписи, сделанной на фасаде станционного
здания крупными латинскими буквами: "Брест". То, что это пока еще польский
город, не слишком шокировало его. В его мире в это время здесь было так же.
"Но всего через четыре месяца сюда придут советские войска, - подумал он, -
чтобы отнять у панской Польши захваченные ею территории и вернуть их
Белоруссии и Украине <Здесь герой ошибается. Брест в 1939 году захватили
немцы, после ожесточенного штурма Брестской крепости, польский гарнизон
которой сражался достойно и покрыл себя неувядаемой славой. После город был
передан советской стороне, на основания договоренностей, закрепленных в
секретном протоколе пакта Молотова-Риббентропа... которых, по утверждению
советских историков, не существовало.>. Здесь они встретятся с немецкой
армией, сокрушившей Польскую буржуазную республику. Ненадолго этот город
станет пограничным городом СССР и в сорок первом покроет себя неувядаемой
славой..."
"Нет, - он в ярости сжал кулаки, - этого не будет. В сорок первом
через этот город пойдут армады советских войск, чтобы покрыть себя
неувядаемой славой в великой освободительной войне. Для этого я и еду
сейчас в столицу фашистского Рейха, чтобы подготовить этот поход, создать
условия для наступления советской власти по всему фронту".
Он перевел взгляд на укрепленную на вагоне табличку - "Москва-Берлин"
на русском и немецком языках - и снова уставился на польского
железнодорожника. Павлу снова показалось, что от этого человека веет чем-то
неприятным, неуютным, "не своим". Эта его самоуверенность, хозяйский взгляд
вызвали у Павла чувство неприязни. Сергеев посмотрел на группу
соотечественников - работников наркомата иностранных дел и советского
торгпредства в Берлине, ехавших с ним в одном поезде и сейчас сгрудившихся