"Дмитрий Шидловский. Противостояние ("Враги" #2) " - читать интересную книгу автора

ни в коей мере не искупит предстоящих жертв.
Алексей молчал.
- А помните, Лёшенька, - продолжил Санин, - в шестнадцатом году вы
излагали, как хотите изменить историю, как это будет благородно и скольких
жертв позволит избежать. Я вам тогда говорил, что сколь бы ни были
благородны цели, реализация ваших планов приведет к многочисленным жертвам.
Одно дело, когда вы убиваете того, кто пытается лишить жизни вас. Другое,
когда вы стараетесь реализовать какую-то свою идею, некое умопостроение.
Действуя подобным образом, вы оцениваете даже не себя, а свою идею дороже
чужих человеческих жизней. Не господь же вы, в конце концов, чтобы иметь
право решать, кто должен жить, а кто нет. Помню я и как вы сказали, что
поняли меня, после обороны Крыма в двадцатом, когда узнали число жертв на
Перекопе и в Керчи. Спасли от расстрелов крымских офицериков и солдат,
погубили кучу тех, кто служил в Красной армии. Не все добровольно служили,
между прочим. Да еще войска Махно в придачу полегли <В этом мире, как и в
нашем, войска Нестора Махно выступали союзниками Красной армии при штурме
Крыма в 1920 году.>. Кто возьмет на себя смелость говорить, что лучше? Но
вот не поняли вы меня. Говорил же я вам в мае, уходите в отставку,
возвращайтесь к своим очистительным системам. Так ведь нет, остались.
Защита вашего дома окончилась с подписанием мира в Женеве. Начались
политические игры, и вы в них преуспели. Теперь вы можете выбирать, каким
именно миллионам погибать. Поздравляю, это блестящая карьера. Вы сами
поставили себя в эти условия. Ну же, выбирайте.
Его взгляд, внезапно ставший молодым и колючим, впился в глаза
Алексея.
- Это тоже будет вмешательством в историю, - произнес Алексей.
- Не хотелось бы выступать выписывающим индульгенцию падре, -
проговорил Санин, - но, во-первых, вы лишь нивелируете последствия другого
вмешательства в историю. Во-вторых, перед таким же выбором встал бы любой
профессионал, занимающий ваш пост. Ваше отличие от него лишь в том, что вы
более четко осознаете последствия. Итак, выбирайте.
- Вы правы... - вздохнул Алексей.
- Я ни в чем не прав, потому что ничего не предлагал, - отрезал
Санин. - Я лишь помог вам проанализировать ситуацию. Выбор за вами.
- Да, - с трудом произнес Алексей, - я должен сделать это.
Превентивная атака Гитлера грозит меньшими бедами Северороссии... и всему
миру.
В комнате воцарилась продолжительная тишина. Наконец Санин снова
открыл бутылку коньяка и наполнил рюмочки. Они выпили я закусили.
- Скажите, Лёшенька, - нарушил молчание Санин, - а как вы, собственно,
намерены побудить Гитлера выступить? Он личность, как бы сказать помягче,
своеобразная. Вряд ли безоговорочно поверит совету презренного славянина.
Тем более если это будет Оладьин, разгромивший его "Ингерманландское
возрождение".
- Вопрос техники, - небрежно махнул рукой Алексей. - Живет в Берлине
еще с двадцать восьмого года один субчик. Монгол. Дело темное, не то он от
коммунистов сбежал, не то в каком-то монгольском храме что-то украл. Но
корчит он из себя посланца Шамбалы. Мы его еще в двадцать девятом
завербовали. Гитлер ему верит... Если этот желтолицый друг в очередном
эпилептическом припадке прошепчет дату нападения... Морально Гитлер уже