"Дмитрий Шидловский. Противостояние ("Враги" #2) " - читать интересную книгу автора

бою, потому что ни один из противников не уступает другому в силе духа. Но
знал он и то, что происходящее с Колычевым - прямое следствие его прежних
действий. Легенда ожила для него именно потому, что он столь долго отрицал
ее правдивость. Судьба любит улыбаться... и учить. А еще Алексей знал, что
после боя Колычев уйдет. Уйдет навсегда. Потому что ему уже тесен этот мир,
потому что он выполнил здесь свою задачу. Алексей понял, что теряет
последнего своего учителя. Теперь он может рассчитывать только на свой ум,
отныне ему дано прислушиваться только к советам своей души.


***

Алексей вошел в президентский кабинет и сел перед Оладьиным. Обведя
взглядом пышное убранство помещения, он лишний раз констатировал, что
Оладьин все же слишком любит роскошь.
- Я слушаю, ваше высокопревосходительство, - произнес он.
- Как тебе известно, - размеренно проговорил Оладьин, - через две
недели, двадцать пятого мая, германские войска нанесут удар по Советскому
Союзу. Я принял решение в тот же день денонсировать Женевский мирный
договор и объявить войну СССР. Мы атакуем его войска, расположенные на
территориях, отторгнутых у нас в сороковом году.
- Это самоубийство, - с трудом вымолвил Алексей.
- Мы не будем полностью поддерживать Гитлера, - снисходительно
улыбнулся Оладьин. - Мы лишь займем наши исконные территории.
- Вологда - не наша территория, - возразил Алексей.
- Наша с девятнадцатого года, - отрубил Оладьин. - Кроме того, по
согласованию с эстонским правительством в изгнании, я решил атаковать
советские части в Эстонии. В Таллинне будет восстановлена автономия,
гм-гм... Хотя я сторонник ее вхождения в Северороссию. Это мы решим позже.
- Сам факт нападения на СССР в этот день, - с напором произнес
Алексей, - сделает нас в глазах всего мира союзником Гитлера. После этого
Сталин сможет обосновать аннексию Северороссии в два счета. Германии войны
на два фронта не выиграть.
- Мы сможем спрыгнуть с этого поезда вовремя, - ухмыльнулся Оладьин. -
У нас есть информация, предоставленная тобой. У нас есть не замутненное
идеологией видение политической целесообразности. В конце концов, у нас
есть этот твой монгол. Ты сам говорил, что после решительных поражений в
первые месяцы войны Сталин предложит Гитлеру мир, аналогичный Брестскому
миру восемнадцатого года. В твоем мире Гитлер его не принял. В нашем...
используем монгола. Пусть Гитлер признает и те требования, которые выдвинем
мы. Как я говорил, еще когда шел на этот пост, прежних ошибок я не повторю.
Я создам великую Северороссию. Куда более великую и значимую, чем ту, что
прекратила свое существование в тысяча семьсот сорок первом году.
- Ваше высокопревосходительство, - произнес Алексей, - Гитлер не
марионетка, которой можно управлять по своему усмотрению. К нападению на
СССР он был готов, и мы лишь убедили его принять конкретный срок. Что
касается мира... Я думаю, что в моем мире, с точки зрения выживания режима,
Гитлер был прав. Он знает, что если Сталин и отступает, то только для того,
чтобы приготовиться для нового прыжка. Если даже ваш план сработает, это
будет означать лишь то, что года через три мы подвергнемся еще более