"Владимир Шигин. Чесма (Чесменский бой, исторический роман) " - читать интересную книгу автора

Кронштадтской эскадрой контр-адмиралом Сенявиным вызвали в заседание.
Свечи, нагорев, едва моргали. За окнами быстро темнело...
Поутру, захватив Алексея Сенявина, Спиридов отправился в столицу. От
Кронштадта до Петербурга путь недолгий, всего несколько часов хорошего хода
под парусами. Адмиральский катер легко рассекал мутную рябь залива, лавируя
меж первых льдин. Коротая время, Спиридов покуривал трубку и вспоминал
события недавнего времени.
Ветераны петровских баталий, дожившие до шестидесятых годов
восемнадцатого века, стали свидетелями возрождения российского флота.
Созданная "для приведения флотов в должное состояние" комиссия явилась
венцом деятельности целого поколения русских моряков. Возглавившие ее
работу адмиралы Мордвинов, Льюис, Нагаев и Милославский взялись за дело
флотского переустройства серьезно*. Семен Мордвинов, мозг комиссии, на
первом же заседании заявил:
- Задачу нашу вижу в изыскании мер к тому, чтобы сделать и во
всегдашней исправности содержать флот наш!
А вскоре представил он отчет о состоянии судов и портовых сооружений.
Почитали адмиралы бумагу, грустно покачали париками. Все предстояло
начинать почти сызнова.
Достигнув к середине двадцатых годов восемнадцатого века расцвета,
Балтийский флот внушал своей грозной мощью уважение и страх многим
европейским державам. Но умер Петр, и зачахло его любимое детище*. О
моряках забыли совсем. Когда же они докучали просьбами, отвечали сердито:

- Житья от вас, флотских, не стало. Ступайте себе да служите с Богом!
И уходили, матерясь, морские волки Петра Алексеевича, глуша обиду и
боль сердец своих в кабаках.
- Эх, кабы жив был государь!

- Эх, кабы немчуру треклятую под зад да назад!
- Давай, половой! Лей, не жалей, нонче флотским на Руси делать нечего!

Потом плавать запретили и вовсе, дескать, незачем корабли понапрасну
портить.

Адмиралтейств-коллегия занималась вопросами иными:

"По жалобе мичмана Мусоргского на капитан-лейтенанта Верха,
поколотившего его палкой по голове до крови, в чем запирался виновный,
определено исследовать..."

"Гардемарин Бредихин, постриженный в монахи, взятый опять на службу и
определенный флигель-адъютантом, по его просьбе снова пострижен в
монахи..."
"Писано в Гамбург о приискании шести трубачей, которые на трубах бы и
волторнах, так и на скрипках и гобоях и протчей подобной музыке, были
искусны..."

Служение на флоте стало считаться делом постыдным и недостойным
настоящего дворянина. Трудно себе представить, но общий оклад всех русских