"Георгий Владимирович Шилович. Черепаха без панциря (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Линейки как не бывало: ее ряды сразу дрогнули, рассыпались. Вместе со
всеми, задрав голову, кричал и Шурка. А к нему уже бежала вожатая.
- Что ты натворил? - отчитывала Шурку Алиса Николаевна. - Ты же мог
глаза себе выжечь. Пиротехник несчастный! Откуда у тебя этот самопал?
- Ракета, - тихо проговорил Шурка, потупившись.
И сколько у него потом ни допытывались - и вожатая, и Агей Михайлович,
и даже директор школы, - он не выдал Веньку. Всю вину взял на себя, потому
что догадался, где Старовойтенко взял ракету и что произойдет, если об этом
узнают.
Дома ему еще досталось и от матери. Она долго ругала его, даже плакала,
а потом сказала: "Ну что с тобой делать? Ничего путного из тебя не выйдет.
Только мучаешь всех!"
Шурка переживал, но молчал. Так вот и получилось, что виноватым
оказался он. О Веньке никто не вспоминал, никто не допекал его, никуда его
не вызывали.
Назавтра Венька подстерег Шурку во дворе, отвел подальше от окон и, как
всегда, нажимая на "р", сказал:
- Р-раззява, не мог удрать!
- Почему же ты не поджег?
- Я не мог... Смотри, никому ни слова, что эта ракета была моя. А то
мне еще не так влетит. - И признался, что стащил ракету на метеостанции, где
работал его отец.
С того времени между приятелями и возник холодок отчужденности.
Но сегодня Шурке было все равно. Обиженный на Казика, он даже
обрадовался, что встретил Кривого Зуба. Сразу пошел навстречу, еще издалека
протягивая руку.
Но Венька руки не подал, даже не соизволил из кармана вытащить. Это
разозлило Шурку. Нарочно не выговаривая "р", он прогнусавил:
- Пливетик! На лаботу?
- За др-ровами, - не понял розыгрыша Венька. - А ты?
- Тоже в лес, за колышками.
- А Казик где?
- Остался топор точить.
- Пойдем вдвоем?
- Пошли.
Шурка вновь обратил внимание на какую-то неестественную улыбку Веньки.
Подумал, уж не смеется ли он над его спортивными шароварами? Сегодня он их
впервые надел в школу. Шаровары и впрямь были необычные - ярко-желтые,
широченные. Мама купила их когда-то для Миколы в магазине уцененных товаров.
Но Микола их так ни разу и не надевал.
Ребята шли посреди тротуара, нисколько не заботясь о том, чтобы
кому-либо уступить дорогу. Венька, невысокий, какой-то нескладный, в
форменной ученической фуражке, привезенной ему бабушкой из Москвы, семенил
мелкими шажками, стараясь не отставать от длинноногого Шурки. Он болтал без
умолку. О том, как они вчера играли в прятки, как потом, когда стемнело,
пытались отрясти яблоню у Жминды.
- Ну и как? - спросил Шурка.
- Овчарку, гады, с цепи спустили! Едва не покусала.
- Жаль!
- Что жаль? - даже приостановился Венька.