"Георгий Владимирович Шилович. Черепаха без панциря (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Как переехал? - растерянно пробормотал Венька. - Куда?
Уж очень неожиданной для него была эта новость.
- А ты разве не знаешь?.. На новую квартиру. Слава богу, получили. Да и
нам здесь недолго осталось прозябать. Дождались наконец: скоро начнут
сносить и нашу лачугу.
- Как же так? - недоумевал Венька. - Переехал и ничего не сказал...
- А вот так! Подъехала машина, погрузили сразу все вещи и - фи-й-ють!
Только их и видели. Теперь все быстро делается.
- А куда? - допытывался Венька.
- Точно сказать не могу, но говорили - в микрорайон, - охотно
рассказывала тетя Броня. - Здесь, за железной дорогой. Где-то недалеко от
вашей школы. А ты навестить забежал? - вдруг насторожилась она.
- Ага, - поспешно кивнул головой Венька.
Он никак не мог понять, почему Казик не предупредил вчера ни его, ни
Шурку о своем переезде. Счел за лишнее? Или, может, тому иная причина была?
Шурка издали следил за Венькой и мамой, украдкой высовывая голову из-за
угла. Вытягивал шею, прислушивался к голосам у крыльца, но ничего не слышал.
Не знал, какая неожиданность ждала их тут.


Глава пятая

СЕДЬМОЕ НЕБО

Стоит ли говорить, каким необычайно радостным показалось Казику это
субботнее утро, когда они переезжали на новую квартиру.
Он сидел в кабине шофера, рядом с мамой, и с интересом смотрел вокруг,
слово впервые оказался на этих улицах.
Мощно работал мотор грузовика. Тянуло бензином и теплом. Мягко и
пружинисто покачивалось сиденье. Иногда из кузова через зарешеченное
окошечко заглядывал в кабину папа, весело махал рукой, подмигивал. Казик
понимал его настроение.
"Прощай, Северный! Прощай, колонка!" - прощался он с переулком.
И на новой квартире их не покидало это чувство взволнованности. Никогда
раньше не видел Казик своих родителей такими счастливыми. Папа сразу же
сбросил пиджак, рубашку, раскатисто смеялся, не находя, куда их повесить.
Мама распахнула все окна, дверь на балкон. А Казик вертелся возле
водопроводных кранов. Крутил их на кухне, в ванне и смотрел, как шипя
вырываются из кранов упругие струи пока еще грязной и ржавой воды. Они на
глазах светлели, становились все чище и чище.
- Осторожней, сынок, не сверни, - предупреждала его мама.
Она с умилением осматривала газовую плиту, оконные шпингалеты,
электрические розетки, осторожно дотрагивалась до свежепокрашенных стен,
заглядывала в кладовую, стенные шкафы. Не придиралась, не сердилась, если
обнаруживала какую-нибудь щербинку в полу или выбоинку в стене. Только тихо
говорила:
- Ничего, мелочь. Главное - переехали.
- Переехали! - с радостью подхватывал Казик и прислушивался к своему
голосу. Ему казалось, что голос его звучит здесь как-то по особенному
красиво и звонко.