"Чавдар Шинов. Безнадежный случай (Перевод Наталии Дюлгеровой) " - читать интересную книгу автора

страха и неудобства испытывали легкое головокружение.
- Я выброшусь! - с мрачной откровенностью заявила супруга. - Из окна! А
внизу от меня останется только мокрое место! Здесь пять этажей!
- Но почему, дорогая, почему? - все так же беспомощно лепетал товарищ
Пендарский.
- Мне все сказали!
- Что тебе сказали?
- Вы знаете что! Все вы прекрасно знаете! Я тяжело больна. Я умираю!
После этих трагических слов Кинка Пендарская подбежала к своей кровати
и, упав ничком, уткнулась в подушку. Ее мощная спина затряслась от рыданий.
Лицо товарища Пендарского сморщилось в порыве глубокого и горестного
сопереживания:
- Но как же так, доктор? Как же так?
- Я накажу ее! - суетился у кровати больной доктор Койчев. - Строжайшим
образом! Дисциплинарно! Сейчас же, без предупреждения! Она у меня запомнит!
Хорошенько запомнит!
Естественно, Кинке Пендарской сделали успокоительный укол, дали
соответствующие таблетки, и она заснула, бледная и величественная.
К товарищу Пендарскому вернулся его досто-лепный баритон, тот строгий и
внушающий респект голос, заслышав который, невольно начинаешь рыться в
карманах в поисках ручки и блокнота, чтобы тотчас записать глубокую,
потрясающую мысль, которой он одарит тебя, а вечером, когда угомонится город
и из-за туч покажется зеленая, ущербная луна, перечитать ее и поразмышлять
над ней...
- Плохо вы выполняете свой долг целителей, хранителей народного
долголетия и трудоспособности населения, а ведь вы, так сказать, форпост
здравоохранения трудящихся! - заявил товарищ Пен-дарский.
И еще долго говорил товарищ Пендарский, расхаживая взад-вперед по
кабинету главврача. О врачебной этике, о том, что доктору Койчеву и его
коллегам общество доверило такой важный участок, каковым является борьба за
здоровье жителей города, и т.д. и т.п. Внезапно он вспомнил о прерванном
совещании, бросил Койчеву: "Ну, я надеюсь, что все будет в порядке!" и,
уверившись, что во взгляде главврача светится решимость доказать, что все
будет именно так, отбыл на черной "волге"...
Доктор Койчев, мрачный и злой, постоял у окна своего кабинета,
проследил взглядом за выплывшей из ворот машиной. Доктор Александрийская
курила, сидя на кушетке. Доктор Койчев подошел к своему рабочему столу,
набрал какой-то номер и хмуро бросил в трубку:
- Сестру Антонову ко мне!
Сестра Маргарита Антонова, или, точнее, Моца Антонова - длинноногая, с
веснушками на носу и, естественно, разведенная, вошла в кабинет.
Напряженная, с наглыми глазами, она, очевидно, ждала разноса.
- Сестра Антонова, это вы сказали больной Пендарской, что ее случай
безнадежный? - глухим, вкрадчивым голосом спросил доктор Койчев.
-Я сказала!
- Ну, как ты могла! Как ты могла! - возопила с кушетки, прикуривая от
сигареты, доктор Александрийская. -Ты ведь прекрасно знаешь, что у нее
ничего нет! Какого рожна ты выдумала этот рак! Как тебе взбрело такое в
голову! Подумать только!
Сестра Моца молчала, потупив очи долу, теребя ногой бахрому ковра в