"Николай Шипилов. Остров Инобыль. Роман-катастрофа" - читать интересную книгу автора

зубов армией. А укрощает это министерство одну единственную стихию - шальные
денежные потоки, сударь. Ferschteen?
- Ia, ia... Naturlich...
- А потому тайга горит, торф горит, сушу заливает, реки высыхают.
Больше горя - больше денег. Скажу вам, Валерий Игнатьевич, что численность
одного офицерского корпуса этого дутого министерства вместе с вооруженными
отрядами равна... Знаете чему?
- Китайскому населению?
- Нет, но цифра эта сопоставима с количеством личного состава всех
сухопутных войск России! Она, вместе с приданными пожарными, превышает
миллион голов. Каково? Лучшая техника бывшей Советской армии также
переподчинена эмчеэс. У них лучшая спецсвязь и система кодирования по всей
России. Понимаете ли вы, куда ветер дует?
- Так это же хорошо, - рассудил Валерий Игнатьевич. - Это шанс!
- Кому хорошо? Вам? Мне? России? Это не шанс, это - новая
интернациональная опричнина. Она ждет своего часа. Только русским от этого
не поздоровится. А час этот, может статься, уже пробил...
- А ну вас! Давайте-ка выпьем лучше за наше знакомство! - сказал
несгибаемый Чугуновский. - Люблю послушать бывалых людей, но исключительно
за рюмочкой хорошей калининградской водки "Флагман"! - и, щелкнув кончиками
пальцев, прокричал с сонной сипотцою: - Домра-а!
- А-а-а! - с первого этажа альтовым эхом отозвалась, как показалось,
женщина.
- Она что, не уходила домой? - вспомнив что-то, нахмурился Чугуновский.
- Наверное, деревню затопило... - предположил Федор Федорович, не
отрываясь от своих ученых записок в гроссбухе. - Вернулась, бедная...


32

В доме Чугуновского Раисе Крянгэ дали хорошей воды из прозрачной
баклаги.
Не казалось странным, что в мире, переполнявшемся водой и теряющем
обетованную сушу, кому-то хотелось пить. Ей хотелось. Пробираясь - где по
щиколотки, а где и по пояс в воде - на холм к высокому дому, куда еще не
подступила хлябь, Раиса черпала черную воду пригоршнями, но не могла
заставить себя пить ее. Она, как в черное зеркало, смотрелась в эти
пригоршни с водой, говоря себе одними губами, безголосо: "Будьте прокляты...
Будьте вы прокляты..." Она говорила это тем четверым юношам, которые
мастерили плот вблизи уходящей в воду дороги. В этом месте заглох движок
низко сидящей Раисиной иномарки, когда красивые дома нужного ей поселка уже
виднелись за летным полем спортивного аэродрома. Тогда она попросила у юнцов
совета: можно ли завести машину? Они подошли и зверски изнасиловали ее в ее
же машине. И шла теперь цыганская княгиня сквозь обвальный ливень с яростной
ненавистью к своему телу. Шла взять у Крутого оружие. Купить его и
вернуться. Они не уйдут. Зря они ее не убили, полагая, что в мире уже
наступил хаос, что все концы уже ушли в воду. С нарядного ее платья в алых
розах по черному полю, казалось, облетели алые лепестки. Однако она ничего
не сказала приютившим ее людям. Только спросила о том, где стоит нужный ей
дом.