"Николай Шипилов. Остров Инобыль. Роман-катастрофа" - читать интересную книгу автора

- Что лучше: уйти на войну рядовым и стать убитым генералом - или же
уйти на войну генералом, а вернуться живым рядовым, а?
Майор Тарас не знал, что ответить. Не знал, что уходит в небытие. Но
путь показался ему давно знакомым, как детская тропа в бабушкином саду среди
вишен. В людском сборище он узнавал пушкарей, солдат, гостей и посадских,
ямщиков и московских слобожан, раскольников со свечами да старыми книгами в
руках. Все они шли на Холопский приказ, чтобы взломать сундуки, разорвать
кабальные книги, государевы грамоты и прочая крепости.
- В среду приходите после обедни! - говорил воевода, беря Тараса за
кушак и приближая к своему пузу. - Да просфор напечь вели и пущай на
просфорах крест будет истинный, а не крыж... А уж я сам патриарху отнесу да
и велю служить по-отчему...
Тарасу показалось, что воевода - двойник инспектора Сапегина: такие же
подвижные лохматые брови.
- Наше ли стрелецкое это дело, тятя? - озираясь, тихо спросил Тарас. -
Наше-то дело, тятя, ратное! А то - патриаршее! Богу - богово, батя!
Слышь-ка? Намутим, однако, и баста! Останови народ от греха!
- Пусть идут! - Как мохнатые гусеницы, сползлись к переносице брови
воеводы. - С церковного раскола начнется погибель русская! Смоленск вона
отдали ляхам по Полянскому договору! Да я синь-пороха не отдам! Один
останусь - не отдам! Пусть идут и мутят! А мы приидохом великим государем
челом побить о старой вере! Пусть ответит нам в страхе: какие такие ереси
нашел в староотеческом писании? Пусть поведает: почему на пяти просфорах
службы служатся, а не на дедовских семи. Почему целуют крыж двоечастный, а
не истинный крест тресоставный. Пусть идут на Приказ, а потом на Кремль
разворотятся!
- В заводчики бунтарские попадешь, батька! В учинители и умыслители
зачтут да отошлют в украинные земли. Князь-то Лыков - не шут гороховый! Да и
Шакловитый, батя, зело горяч! Глянь-ка, что заварилось в Москве: что ни
день - бесчинства, убийства да воровство! Из ружей стреляют, на кулачках
бьются, служилых с ног сшибают, а? Взрывы вон в метро!
Боярин старший ухватил боярина младшего за ухо и притянул к своему
богато обсаженному волосьем рту:
- Во-о-от мы, значит, каковы! Вот та-а-ак вота! Мы, офицеры Советской
армии, присягавшие народу да за народные же денежки сытые, не встали на
защиту этого народа! Мы отдали его в когтистые лапы мировых стервятников!
Так? Добро же, сынку... До-о-обро! Иди к бабам...
- Товарищ комбат! Мы-то боремся! У нас организация имени князя
Пожарского! Мы с братом Лаврентием...
- Мы да мы! Мычишь тут! Вы все в раззяву проиграли, а теперь играете в
войну! Позор моим старым сединам! - рванул его за ухо комбат.
Одним могучим ударом свинцового кулака майор отбил бы охоту к такому
амикошонству, но свинцом налились и руки с ногами...


38

Восставали российские речонки-тихони.
Калужка и Ужредь, Дугна и Крушма, Вашана и Выпрейка, Скнижка и Скнига,
Комола и Мышега, Дряща и Таруса, Беспута и Восьма, Апрань и Мутенка, Бол.