"Вячеслав Шишков. Алые сугробы (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Еще вот что, ребята, - сказал староста Нефед, ласково посматривая
на Афоню со Степаном из-под широкополой жеваной шляпы. - Ежели найдете
Беловодье, век не забудем вас. Ей-бо... переселимся и работать не
дозволим: сидите себе дома на печи, милуйтесь с хозяйками да малину с
медом кушайте. Ей-бо!
Поклонились путники всему согласию в ноги, помолились на церковь, на
родительские могилы, вскочили в седла и - в дорогу.
Степан еще раз попросил мужиков:
- Не забывайте баб-то наших. В случае чего так...
- С богом! Езжай без сумленья. Сказано - поможем.
Их жены разливались слезами, выли ребятишки.
Мать Афони, сморщенная, маленькая, прытко бежала за сыном,
заглядывала в лицо ему, стараясь улыбаться, но глаза захлебывались горем,
в глазах качался, вянул белый свет.
- Буди благословение мое... буди благословение...
- Не плачь, мамушка, брось... Ох, и сказок я тебе расчудесных
привезу.
Долго крестила иссохшая старая рука взвившуюся на дороге пыль.
Поворот, пригорок - и всадников не стало.


II

Сначала в седле тряслись, потом на пароходе Волгой плыли - вот так
река! До чугунки добрались - как пошли отмахивать да как пошли крутить,
Урал - вот так это горы! А там и Сибирь - плоская, ровная, а дальше опять
река, да не река, речища - Обь... А за речищей опять горы начались, не
горы, а горищи - сам Алтай! Господи помилуй, господи помилуй, этакие
чудеса на свете есть.
- Куда же это ваш путь принадлежит? - спросил их в селе Алтайском
дядя сибиряк-чалдон.
- Правильную землю ищем, Беловодье, - робким Афоня ответил голосом.
- Беловодье? - переспросил сибиряк и насмешливо присвистнул,
нахлобучивая картуз на брови. - Это сказки. Старухи на печи сказывают.
Беловодья, братцы, нет. А езжайте-ка вы, братцы, вот куда... Езжайте вы
прямым трактом в Онгудай, такое село есть. А там покажут - куда. Много
вашего брата, самоходов, в тот край прет.
Долго ли, коротко ли ехали - горы, речки, луга, калмыки - и всех
встречных спрашивали:
- А скоро ль Возгудай-то?
- Какой Возгудай?
- А этот самый... как его...
Юрты, деревушки, церковка. Цветы, трава, дикий козел ревел на сопке
поутру. А ночью в густо-синем небе - звезды. Афоня весь в порыве, в
трепете: вспорхнуть бы, облетать бы, а крыльев нет.
- Степан, господи Сусе... Степан? Глянь-кось, глянь-кось.
Степан едет передом в седле, угрюмый, гложет на ходу баранью кость.
- Степан!
Но всему бывает свой черед: за рекой Урсул засерело на пригорке
Онгудай-село. В Онгудае их снова опахнули холодом.