"Вячеслав Шишков. Дивное море (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Недели с три, в депе-то...
- А-а-а... Значит, ты, мерзавец, не мужик, а рабочий?!.
- Да вы не сердчайте, господин барин. Ведь я тихий человек, тише меня
нет. Я и пчелок люблю, и озеро Байкал люблю. Наше озеро-то, родное нам...
- Так ты рабочий?! - сжал кулаки поручик Чванов и вскочил; брови его
сдвинулись, глаза пулями впились в недоуменное лицо Игната.
- Ну, да вроде как рабочий и вроде как мужик... Партизан я. А деревня
наша недалечко отсюдово, семейство там, вся живность. Я и зверя промышлять
могу...
- Оружие!.. Где у тебя, краснозадая собака, оружие?!
- При мне, конешно, оружия нет, - опять попробовал улыбнуться Игнат:
ему все еще казалось, что "барин" только притворяется строгим, что "барин"
просто для смеха запугать его надумал, а потом "барин" одобреет, потреплет
Игната по плечу да, чего доброго, еще водкой угостит: "А ну, - скажет, -
дядя Игнат, завтра мы враги, а сегодня - так и сяк, пей до дёнышка!" -
Оружия у меня, барин, нет, а винтовка, это верно, есть, - проговорил Игнат
повеселевшим голосом. - Она в кустышках у меня спрятана, а здесь я,
конешно, безоружный, потому - сегодня вроде мир, вроде всеобщий отдых,
ваше благородие!
- Сейчас же принеси сюда винтовку! Прапорщики, конвоируйте его.
Игнат помялся, что-то сказать хотел, вздохнул, надел шапчонку. И все
трое быстрым шагом удалились.
Поручик спустился к озеру, чтоб искупаться, попробовал воду рукой,
кожу обожгло холодом.
- Ого!.. Температурка! - буркнул он, сбросил грязноватую голландского
полотна рубаху с чужой меткой и начал умываться. Вода прозрачна и чиста,
как приполярный воздух: звенела, искрилась. Стал полоскать рот. Заныли
зубы, а тот, что с дуплом, от ледяной воды вдруг замер и - сразу резкая
боль.
- Федька! - схватился за щеку поручик. Из его палатки выскочил
вислоухий рябой солдат и - рысью к офицеру. - Кофе готов? Живо бутылку
коньяку сюда!
Поручик Чванов взял в рот коньяку, подержал на гнилом зубе, проглотил
и крякнул. Нерв больного зуба потрепетал, обалдел и успокоился. Чванов
выпил еще стаканчик, пободал широким лбом, сел на камень, стал чистить под
ногтями. Вот поднял голову и вновь поразился обставшей его со всех сторон
картиной. Над угрюмым Байкалом сиял июльский полдень. Паруса скользили по
воде. Небесное светило опрокинуло в озеро всю свою мощь тепла и
ослепительного блеска. "Дивное мо-о-ре", - опять было затянул офицер. Но в
его мыслях внезапно всплыл, как черт из омута, его враг -
полумужик-полурабочий. Офицер сердито кашлянул и засопел. Природа вдруг
потеряла над ним власть и все очарование: солнце погасло, Байкал исчез,
голубизна небосвода скрылась. "Мерзавец, гадина!.. Тоже мужичок
православный! Ах ты, гнида! Я, говорит, красный, а вы белые... Постой, я
тебя, дурака бородатого, собственноручно нагаечкой попотчую!" Из кармана
рейтуз сердитым движением он выхватил портсигар, и взор его опять
споткнулся на странной надписи, неумело сделанной на серебряной крышке
портсигара. Надпись эта в своих простых словах заключала жестокий смысл,
вполне ясный для поручика.
Ему тут пришел на память недавний случай с ним, и по его затылку