"Вячеслав Шишков. Дивное море (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Ежели и мимо, пуля тогда вверх сиганет, не душевредно для ваших-то. Да
нет, вы не станете убивать меня, вы добрые, по поступкам вашим вижу, что
вы...
- Дурак! Ежели тебя не расстреляем, нас самих на осину вздернут...
- Пустите меня, господа хорошие, вас бог не оставит. Вот здесь, в
кустышках, я и утек бы. Миленькие, братцы...
- Тьфу!
Так шли вперед к стогу, к смерти. Игнат все похохатывал, все от
страху похохатывал безумным, диким хохотком. Но вот внезапно посунулся
назад, весь исказился:
- Миша! Откудов ты?
Сухощекенький мальчонка лет шести с корзиночкой в руке, - в корзинке
малина, хлеба ломоть, в тряпочке соль, - тоже закричал:
- Тятенька, куда ты? Тятя!
- К расстрелу, Миша!
- Ой, тятенька, пойдем к нам, не воюй! Мы с мамынькой здеся, в
лесочке. Дедушка на подводе нас привез.
И было побежал Миша к отцу, и было схватил отца за трясущиеся руки,
но обозленные конвоиры отшвырнули его:
- Прочь, змееныш, а то и тебе будет то же!..
- Мишка, уходи! - У отца сорвался голос; всхлипнув, он затопал на
сына: - Уходи! Беги к мамке, беги к дедушке, я сейчас приду! Нечего тебе
тут разглядывать. Слышишь?
Мальчонка не двигался, только молча плакал, бледное лицо его горестно
сморщилось, залилось слезами. Корзинка с малиной поставлена, левая нога
сама собой подогнулась, руки-палочки просительно сложены ладонями друг к
другу:
- Дяденьки, миленькие, отпустите тятю. Мы с ним к мамыньке... Ой,
отпустите, ой, ой!..
Потрясенный, потерявший голову Игнат бессмысленно глядел на сына. В
грудь отца вошла, как нож, необоримая жалость к Мишке. Глухой стон,
подобный мычанию, вырвался из груди его. Игнат смерти не боится, но он не
даст убить себя на глазах своего единственного детища. "Миша, Мишутушка,
ангел", - мысленно шептал он в каком-то исступленном помрачении.
Но палачи-конвоиры не могли понять острейших мук Игната. Черный, как
жук, кривоногий плюгаш Зайцев уже начинал входить во вкус: глаза
кровянились, взгляд зверел, на костлявых скулах вспухли желваки.
- Чего нюни распустил! Шагай! - злобно пнул он обессилевшего Игната в
шею.
А мальчонка все не уходил, все умолял дяденек и несчастным своим
видом и рвущимся, как нитка, пискливым голосом. Тогда Игнат, вырвавшись из
рук конвоиров, просунулся к кусту, судорожно выломал вицу, опять затопал
на парнишку:
- Уходи, сукин ты сын! Запорю!!.
Мальчонка, удивившись, подхватил корзинку и, перхая всхлипами,
кособоко побежал прочь. Сердце отца перевернулось. Отец в отчаянии
посмотрел сыну вслед, уткнулся лицом в пригоршни и тихо, в прихлюп,
заплакал.
Шли или не шли, не знает. Вот он - стог, тот самый... Прапорщики
сняли винтовки.