"Вячеслав Шишков. На травку (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Верно, верно!
Кругом загалдели, собиралась толпа.
- Вот рубаху сейчас купил! - крикнул парень. - Пятьсот рублей. А она
греет, что ль? Ситец!
- Лошадь - тридцать тысяч! Колесо - две тыщи. Коса, уж на что коса и
та шестьсот. Ха!
Яков Мохов улыбался, глаза его сверкали.
- Вот у тебя, я вижу, сапоги новые обуты, - задорно сказал старик
колдун и подбоченился. - Во сколько их ценишь? В три тыщи? А я кладу за
них четыре рубля с полтиной, как до революции, а свою картошку -
пятиалтынный мера. Это сколько же выходит? Тридцать мер? Так и есть... Вот
получай тридцать мер да разувайся, ежели на то пошло! Желаешь?
- Ха-ха-ха! Разувайся, товарищ, разувайся! - подзуживали ротозеи.
- Заплачешь ведь! - возвышая голос, чтоб заглушить поднявшийся шум и
хохот, говорил Яков Мохов. - Спятишься, старый хрен... Ведь тридцать мер,
ежели по три сотни - девять тысяч выходит, а я три прошу. Взвоешь ведь!
- Кто, я? Ничего не взвою. Разувайся, и никаких!
- Не валяй ваньку-то! До старости лет дожил, а дурак.
- Может статься, и дурак, да не дурашней сына твово батьки.
- Ха-ха-ха!
- А где у тебя картошка-то? У тебя и картошки-то полторы меры.
- Поедем. Живо накопаю. У меня две девки!
- Где ему? - подзуживали зеваки. - Он только бахвалится. Поди и
сапоги-то не его, а для прогулу взял.
- Известно, не его! - подмигнул старик зевакам. - Ему и во сне-то не
снилось таких собственных сапогов носить.
- Ишь, ишь закраснел как!
- Едем, черт тя дери, едем!! - крикнул взбешенный Яков Мохов и залез
в телегу к старику.


Вышло чудо как-то и нелепо. Ну, для чего он продал сапоги? И куда ему
тридцать мер картошки? Ему масла надо, крупы, яиц, хлеба.
Тьфу!.. Он с досадой посматривал на сутулую спину колдуна, на его
хитрые, с прищуром, глаза, на клокастую рыжую, с сильной проседью бороду.
Но лишь только выехали за город, досады как не бывало. Кругом лежали
желто-золотистые нивы и зеленые поля, виднелись рощи, перелески, то здесь,
то там белели церкви. Воздух насыщен пряным густым теплом, солнце
склоняется к западу, по пажитям чинно расхаживали грачи, а в выси все еще
звенели песни жаворонков.
- Ух, ты! Давно я не был в деревне. Я ведь тоже из мужиков.
- Так-так-так... Само хорошо, - живо откликнулся старик.
- А служу на фабрике в Петербурге.
- Так-так-так... Благодарим покорно... Оно и видать: краски-то
никакой в лице нету... А кость широкая. Поди харч плохой?
- Ну да... А после пасхи в больнице месяц вылежал.
- Так-так-так... И чего вы, ребята, например, все мутите? За дело бы
надо. Нешто это жизнь?
- А тебе плохо? Наверно, помещичью землю поделили? А?
- Насчет землицы - это правда, землица отошла к нам от барина добрая.