"Вячеслав Шишков. Тайга (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Анютка - золото... Йэх ты, как пройдет, бывало, по горнице: кажинна
жилка в ней свою песенку поет... Да...
Дарья схватила кошку за задние ноги и швырнула об печь. Кошка
замяукала.
Купец зевал и крестил неверной рукой волосатый рот.
Дарья стала легонько всхрапывать, повернувшись лицом к стене и
нарочно выставив из-под одеяла свою крутую спину с круглым наливным
плечом.
- Дашка, спишь? - тихо спросил купец.
Та похрапывала и стонала.
- Эй, Дарья...
Полумрак был в комнате, а на улице бело. Тикали часы, да где-то
далеко брякал колотушкой сторож.
Бородулин поднялся, спустил тихонько с кровати ноги на оленью шкуру,
еще раз поглядел на Дарьино плечо, на черные раскинутые косы, задернул
полог и, осторожно ступая, пошел в заднюю комнату, где была лестница на
низ.
Лишь ушел купец - и холодом обдало Дарью, и жаром охватило, а сердце
сжалось. Она вскочила и, крадучись, чтоб не скрипели половицы, побежала к
письменному столу. Вдруг в соседней комнате Феня охнула и захрапела. Дарья
схватилась в страхе за щеку и замерла, потом, быстро обшарив стол,
распахнула окно и бросилась к кровати, держа в руке пачку денег.


Внизу, куда спустился Бородулин, были две большие комнаты, занятые
лавкой с товаром, да третья маленькая: в ней жила Анна из Кедровки.
Подошел купец на цыпочках.
- Аннушка...
Дотронулся до ее колена. В рубахе девушка спала, не прикрывшись:
жарко.
Та испуганно вздохнула, открыла глаза.
- Аннушка, милая ты моя Аннушка... - припал Бородулин лицом к
кровати, а девушка прикрылась юбкой и встревожилась.
- Мне чего-то, Иван Степаныч, шибко неможется.
- Родная ты моя... вот я, пьяная рожа, пришел... Вот пришел... да...
- шептал Бородулин в волнении. - Аннушка, тяжело... Родимая, тяжело...
Окна завешены, в комнате полумрак. Анна повела речь ровным, жалобным
голосом, временами всхлипывая и вздыхая.
- А к батьке-то с матушкой неохота... Об Андрюше гадала, - ворожейка
одна есть, - медведь заломал его... быдто. Полегчало мне...
- Никакого спокою у меня, Аннушка, на душе нету... С супружницей у
нас нелады... А вот ты мне шибко поглянулась... Да... Полюбил я тебя,
Аннушка... Ох, и полюбил же.
- Уж и не знаю чего... Она ерданским песочком меня поила да
отчитывала. На сердце-то у меня полегче стало... Раз, два, четыре... а
дальше-то позабыла... Вот как он мне, разбойник, по виску-то порснул...
урядник-то...
- Черт, окаянная сила... Я его еще достану... - тряхнул бородой Иван
Степаныч и, грузно шевельнувшись, ласково погладил девушку по голове. -
Миленькая ты моя... Вот подумай, Анка, жить будем... Женюсь... Бабу свою