"Вячеслав Шишков. Режим экономии" - читать интересную книгу автора

нельзя.
Я говорю:
- Пожалуйста, не обращайте на нее внимания: поползает, поползает да
улетит. А то портрет испортите, снова придется.
Гляжу - он губы скривил чуть-чуть и подувает на муху с левого угла. А
муха оказалась нежной, не любит ветерок, взяла да и поползла на правый
глаз. Мужик моргнул да лапищей как хлопнет. Муха и душу богу отдала.
- Ну вот,- сказал я,- портрет испорчен. Снова.
- Господин живописец, - взмолился он, - нельзя ли в холодок? Шибко
жарко, и глазам очень трудно на солнышко глядеть.
- Нет, нет, - сказал я. - Замрите окончательно.
Часика через три я объявил перерыв. Мужик бегом к пруду, шапку на дороге
бросил, шубу на дороге бросил:
- Мишка, подбирай! - и, не стыдясь баб, оголился, да ну, как тюлень,
нырять да гогочет.
Как пришел он в чувство, за обед сели. Я ем да думаю: "Я те, анафеме,
покажу настоящий режим экономии, ты у меня взвоешь".

- А много ли возьмешь, живописец, ежели без шапки,- спросил Огурцов.
- Два пуда, меньше не возьму. Снова писать придется.
- Да ведь ты пуд просил?
- Меньше двух пудов не могу. В шапке ежели - пуд. Не желаете, тогда до
свиданья. Я - художник самый знаменитый: всех великих князей писал, двух
митрополитов, Гришку Распутина [Гришка Распутин - Григорий Ефимович Распутин
(Новых) (1865-1916), фаворит императора Николая II и его жены Александры
Федоровны, авантюрист.]...
- Патрет мне шибко нравится, - сказал Огурцов. - А я тебя не выпущу.
Ежели сбежать надумаешь, на коне догоню, раз ты знаменитый. Так и быть,
рисуй без шапки.

После обеда хозяин выпил восемь стаканов чаю, надел шубу,
перекрестился и пошел:
- Идем, что ли, черт тебя задави совсем. Только ты не серчай на меня,
голубок...

Жара была еще сильней. Хозяин шел к стулу, как к виселице. Я разрешил
ему говорить за десяток яиц. Говорил он, говорил, болтал, болтал, а пот так
и течет с него: шуба волчья, теплая, сам же он, повторяю, тучный.

- Вот до чего упарился... Аж в сапогах жмыхает.
- Ничего, - говорю, - терпите. Великие князья с митрополитами тоже
потеют.
Через час у него кровь из носу пошла. Через два часа он вдруг побелел,
простонал:
- Кваску бы... - и упал.
Я только написал одну голову. Сходство поразительное, даже сам я
удивился. На другой день хозяин отлежался, говорит:
- Дюже правильно личность обозначил. Приятно. А сколько возьмешь, ежели
без шубы? А то жарко очень...
- Дорого,- говорю,- пять пудов.