"Михаил Шишкин. Вильгельм Телль как зеркало русских революций" - читать интересную книгу автора

оказался побочным продуктом большой стиральной машины по отмывке денег.
Сам памятник, исполненный скульптором Тугариновым, вызвал у официальной
делегации из Москвы неудовольствие, но кто же будет портить себе поездку в
Швейцарию за казенный счет из-за такого пустяка, как трактовка образа
Суворова? А образ и создает интригу: полководец изображен не суперменом, а
юродивым. Скульпторы обычно направляют взгляд героя на завоеванную, вернее,
на освобожденную землю, и рука, как правило, поднята в угрожающем или
указующем на врага жесте. Здесь все не так. На полуживой кляче примостилась
курицей сумасшедшая старуха, в которой трудно узнать привычный молодецкий
образ народного любимца-генералиссимуса. Глаза устремлены в небо, а рука
вознесена в крестном знамении. Альпийский крестьянин-проводник с сожалением
и сочувствием смотрит на уставшую, изможденную лошадь. Вольно или невольно
скульптор создал метафору двух мироощущений: русская мессианская идея,
оседлав народ, гонит его Бог знает куда, а швейцарский пастух, не глядя в
небо, пытается найти надежную тропинку среди скал и пропастей.

Телль против Кутузова

Два наиболее известных швейцарских монумента - люцернский Лев и
памятник Вильгельму Теллю в Альтдорфе.
Идея увековечить память швейцарских гвардейцев, погибших при штурме
Тюильри в 1792 году, вот уже два столетия навевает на русских
путешественников задумчивость. Так, например, уже вскоре после открытия
монумента писатель и журналист Александр Тургенев смущен сутью совершенного
героическими швейцарцами поступка:

"Мне все что-то больно, когда думаю, что этот памятник
воздвигнут швейцарцам и, конечно, за прекрасный подвиг, но этот
подвиг внушен не патриотизмом, а только солдатским
pointd'honneur (дело чести (франц.))  и швейцарскою верностью.
Они умерли за чужого короля, защищая не свою землю, не свое
правительство - не за свое дело, - а в чужом пиру похмелье".

А Салтыков-Щедрин более чем через полвека интерпретирует латинскую
надпись на памятнике "Helvetiorumvirtuti ас fidei" ("Доблести и верности
швейцарцев") так:

"Любезно-верным швейцарцам, спасавшим в 1792 году, за
поденную плату, французское престол-отечество".

Понятие чести как верности заключенной конвенции, исполнения
подписанного договора, добровольного подчинения урегулированному порядку и,
как следствие, героической гибели "за поденную плату" - трудно все это
переварить русскому рассудку. После практической оккупации Наполеоном
альпийской республики Швейцария вынуждена была поставить ему войска для
завоевания России. "Служба в наполеоновской армии, которую несли молодые
швейцарцы в соответствии с договором, была им ненавистна", - комментирует
стандартный швейцарский учебник истории. Но как это соотносится с тем, что
написано в следующем абзаце той же истории о походе Великой армии? "В ее
рядах отправились в Россию 10 000 швейцарских солдат. Они отличались в