"Олег Шишкин. Секретные эксперименты (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

людей".
Специальное уведомление Розанова, посланное в Институт
Экспериментальной Эндокринологии, свидетельствовало о том, что хирург
Розанов внимательно следил за опытами, проходившими в Парижской лаборатории
Воронова, и желал повторить его феноменальные успехи с пересадкой желез
обезьян, но не буржуазным деятелям и капиталистам, а членам советского
правительства.


2. Русский Франкенштейн

В знаменитой книге Мэри Шелли рассказывается о честолюбивом хирурге
Франкенштейне, уроженце Трансильвании, замыслившем сотворить совершенного
человека с помощью скальпеля. Русский Франкенштейн имел не менее амбициозные
планы. Но, в отличие от своего литературного аналога, он существовал в
действительности и мечтал о создании идеальной обезьяны. Точнее, о необычном
существе, полученном искусственным путем и способным занять на лестнице
дарвиновской эволюции свободный промежуток между человеком и
человекообразными. Русского Франкештейна звали Илья Иванович Иванов. Он был
уверен, что однажды его час пробьет и мир облетит сенсационная весть. Но
путь к предполагаемой славе пролегал через парадные подъезды советской
бюрократии.
Один из них располагался в доме на Чистопрудном бульваре, где висела
заклейменная советским гербом медная доска с надписью "Народный комиссариат
просвещения". 24 декабря 1924г. здесь произошло странное событие. Когда
очередное, 53-е заседание Президиума Государственного ученого совета
близилось к концу и многих уже клонило в сон после занудных вопросов,
связанных с утверждением производственного плана научно-художественной
секции и дискуссией по поводу принуждения отделами народного образования
покупать с их складов книги, запрещенные ГУСом, на трибуну поднялся
бородатый, лохматый математик Отто Юльевич Шмидт. Он прочитал собравшимся
докладную записку некоего профессора Иванова об искусственном скрещивании
человека с обезьяной. Члены ГУСа слегка оторопели от необычного демарша. Но
все же, рассудив о глубоком естественнонаучном значении эксперимента,
президиум постановил: "Поручить научно-технической секции ГУСа для
проработки данного вопроса образовать комиссию из биологов и врачей". Это,
конечно, было ни два и ни полтора. Так что автор докладной записки товарищ
Иванов приступил к составлению новых документов, на имя народного комиссара
просвещения Луначарского и других советских чиновников. В своей
эмоциональной аргументации он напирал на то, что еще в мрачные времена
царизма пытался претворить эти идеи в жизнь, да вот только напоролся на
инквизиторов из Священного синода, и попы-мракобесы перекрыли ему все пути.
Илья Иванович не был похож ни на сумасшедшего, ни на афериста,
решившего погреть руки на наивных материалистах. Внешне он очень походил на
сказочного доктора Айболита, несущего исцеление животным. Он действительно
искал средства от некоторых заразных болезней домашнего скота, но, кроме
того, вот уже много лет занимался искусственным оплодотворением животных
методом зоотехники. Благодаря успехам в этой области он стал чрезвычайно
авторитетным специалистом даже в Европе. А в России сам Иван Павлов считал
его эксперименты по гибридизации животных весьма перспективными. На