"Лариса Шкатула. Пани колдунья " - читать интересную книгу автора

- Врачу такой куш за молчание отвалили, что он до собственной смерти
рта не откроет. Семейный врач - почище исповедника. А иной раз приходится и
как бы соучастником быть. За столько лет врачи так к своим пациентам
привыкают, что становятся почти членами семьи...
- Зачем Спесивцеву, - это была фамилия врача, - какой-то там куш, он и
сам не из бедных людей, - не соглашались все те же неверующие.
- Затем, что денег никогда не бывает много! - заключали первые,
приговорив как пособника душегубству несчастного врача.
Словом, слухи о персоне князя Астахова, ходившие по Петербургу,
рисовали его в самом зловещем свете. В основном в глазах женщин. Правда, им
не переставали интересоваться вдовы и перезрелые девушки, поскольку он был
не только знатен, но и богат...
Мужчины его втихомолку оправдывали. Мало ли кто грешит, но надо знать
меру и не позорить своего супруга в глазах света... Да разве умеют женщины
делать что-нибудь тихо, как говорится, шито-крыто?
Обязательно растрезвонят на весь свет! Если он действительно придушил
неверную супругу, значит, князю ничего другого не оставалось. Не станешь же
вызывать на дуэль безродного итальянца?!
Одна только Лиза знала, насколько эти наветы ее батюшкой незаслуженны.
И когда она пыталась удержать его от стремления вновь и вновь эпатировать
столичное общество, то надеялась, что, угомонись ее батюшка, о его
чудачествах потихоньку забудут.
Но Астахов не унимался. В последний раз между отцом и дочерью
разгорелся настоящий скандал, следствием которого явилось раскаяние Николая
Николаевича и его торжественное обещание жить по законам общества.
- Я буду паинькой! - обещал он, целуя рассерженную дочь.
И что же? Он продержался всего полмесяца после того, как они вернулись
из Италии...
- Отпугнет батюшка от тебя всех женихов, - причитала тетка Софи, та
самая, с которой князь перестал поддерживать отношения. - Одно тебе,
сиротке, останется - в монастырь идти!
Несмотря на то, что Софья Николаевна, урожденная Астахова, постоянно
проживала в Москве, весь петербургский бомонд знал причину ссоры между
братом и сестрой. Она посмела напомнить Николя, что в свое время
предупреждала его и пыталась удержать от женитьбы на одной из девиц
Кохановских.
Те хоть и отличались красотой, но воспитывались матерью в нестрогих
правилах, смотрели на мужчин без должной скромности, как и сама мамаша, так
что те самые головные украшения, о которых говорил Петербург, - называть
Николя рогоносцем у нее не поворачивался язык! - были, по мнению Софьи
Николаевны, вполне братом заслуженны.
Она, собственно, и не успела ничего такого о распутной Сашеньке
произнести, кроме:
- А ведь я тебя предупреждала!
Князь разгневался так, что сестра испугалась, не хватил бы его удар! И
закричал на нее - из-за такой то ничтожной женщины!
- Во-о-он!
Выгнал из своего дома родную сестру! Софья Николаевна поклялась, что
брата ни в жизнь не простит, и не приехала потом даже на похороны невестки.
Своим подругам она признавалась, что вовсе не так зла на Николя, как