"Лариса Шкатула. Вдова живого мужа ("Князья Астаховы: род знахарей" #3) " - читать интересную книгу автора

"Боже, дикость какая! - смятенно думала Наташа, усиленно морща лоб, в
надежде, что кошмар наконец исчезнет. - Должно быть, у меня горячка... Нужно
попытаться осмыслить, что же со мной произошло! С чего все это началось? Мы
приехали на гастроли. Аттракцион отработали без ошибок, я помню восторги
публики... А потом? Потом начался пожар. Я хотела вытащить Эмму и... Больше
ничего я не помню... В голове будто что-то вспыхнуло и все!.. Но если
этот... маг - мой кошмар, отчего я вижу его так отчетливо?"
Саттар-ака, внимательно наблюдавший за нею, увидел, как взгляд больной
лихорадочно заметался, словно она пыталась где-то за пределами своего
нынешнего обиталища, а может, и за пределами разума отыскать точку, за
которую можно было бы ухватиться, чтобы осознать наконец реальность
происходящего с нею.
"Пожалуй, на сегодня хватит!" - решил великий маг и неслышно удалился.
Никто из его приближенных не знал, что незаметное блестящее пятнышко на
фоне серой каменной стены - не вкрапление породы, а мастерски выполненный
глазок, в который он мог наблюдать за всем, что происходит здесь. Вверху
стены была незаметная постороннему глазу щель - каменная стена не вплотную
подходила к потолку и таким образом позволяла слышать все, о чем в комнате
говорили...
Между тем то ли победило горячее желание Наташи отрешиться от кошмара
наяву, то ли истерзанный организм прибег к самозащите, но она опять впала в
сон. Такой же, как и накануне, не отличимый от яви... Казалось, с ее памяти
отшелушиваются напластования прошлых жизней, обнажая все более глубокие, все
далее отстоящие от современной жизни.
Топчан, на котором она лежала, стал вдруг покачиваться, и через
недолгий полет в кромешной темноте, полной голосов, звяканья чего-то
металлического, топота, похожего на конский, она опять вырвалась к яркому
свету.
Наташа ехала верхом на сером в яблоках жеребце по полю, сплошь
покрытому ковылем. Легкий ветер быстрыми невидимыми пальцами трогал ковыль,
и тогда казалось, что вместо пушистых кустов по сторонам дороги
перекатываются серебристо-серые волны.
Рядом с нею ехал красивый молодой мужчина в богатых одеждах, в вороте
его рубахи виднелась тонкая кольчуга.
- Говорил я, княгиня Анастасия, - любовно пенял ей мужчина, - негоже
женщине, которая ребенка носит, верхом ездить!
Наездница расхохоталась.
- Негоже мне, князь Всеволод, с двух месяцев оберегаться, ровно неженке
какой! Жена под стать мужу должна быть! И сына родить здорового, и дочку
ладную. Кто от молодицы, что в тереме обретается да на пуховых перинах днями
валяется, здорового потомства дождется?!
Князь Всеволод с удовольствием посмотрел на юную жену. Анастасии в
августе шестнадцать годов сравнялось, а к ее словам женки вдвое старше
прислушиваются: ни красой, ни умом Господь не обидел!
Бояре, будто досужие кумушки, его будущую женитьбу обсуждали и девицу
из рода Астаховых Всеволоду брать не советовали. Мол, девка у них и верхом
ездит, и стреляет, и в реке будто щука плавает; никакой женской науке не
обучена. И кожа у нее от суровой жизни не белая да мягкая, как у других
дочерей княжеских, а шершавая да на солнце почерневшая. С такой девкой не
сладишь: не побить, паче ослушается, не прикрикнуть!