"Лариса Шкатула. Последняя аристократка ("Князья Астаховы: род знахарей" #4) " - читать интересную книгу автора

разговор происходил в его квартире и никто не мог их подслушать. - Разве в
наше время можно шутить такими вещами?!
- Прости, - спохватилась Наташа, - что-то я и вправду разболталась...
Говорили они об этом десять лет назад. Сейчас Наташе и в голову не
пришло бы пошутить подобным образом. Шел 1933 год. Слишком много было
примеров вокруг - кто вовремя не остерегся, тот пропал... А, впрочем,
берегись, не берегись... Как сказал сам вождь народов, лес рубят - щепки
летят. А щепки в данном случае как раз они сами и есть. И летят почему-то
только в северном направлении. В лагеря. И то при условии, если их не сочли
особо опасными. В противном случае уничтожают и щепки...
Она не осуждала осторожности и даже перестраховки Головина ни тогда, ни
теперь. Уже многие его друзья и соратники исчезли с лица земли, поплатились
за свою фанатичную преданность революции. А если точнее, сочли себя равными
вождю, поскольку они вместе стояли у ее истоков и считали, что могут, как и
Он, пользоваться плодами своей борьбы.
Выходит, фанатизм в любых проявлениях ничем хорошим не кончается.
Человек, излишне увлеченный чем-то, теряет объективность, не замечает того,
что в обычном состоянии непременно бросилось бы ему в глаза. Его инстинкт
самосохранения притупляется. Фанатик-революционер считает, что в нынешнем
тридцать третьем году, в отличие от года семнадцатого, ему нечего опасаться.
А и в самом деле: власть народная, все для людей. И уже не думает, что это
просто "власть", и, как в любые другие времена, всегда найдется тот, кто
захочет прибрать ее к рукам. И владеть ею единолично...
Старые большевики и теперь еще действуют чересчур прямолинейно и не
замечают, что на смену им постепенно приходят другие люди. Те, которые
пользуются приемами, никакого отношения к порядочности и чести не имеющими,
зато куда более испытанными... Воистину, посеющий ветер пожнет бурю.
Наташа так до конца и не поняла этого парадокса: завораживающей силы
слова. Казалось бы, открой глаза и посмотри, сам все увидишь, но в обычной
жизни зрячие люди там, где дело касалось политики, предпочитали закрывать
глаза и пользоваться палочкой и собакой-поводырем, которые давала в их
распоряжение умело расчитанная пропаганда...
Естественно, что Наташа Романова, урожденная княжна Ольга Лиговская,
всегда была настороже. Все послереволюционные годы она подспудно ждала, что
на улице ее остановит чей-нибудь возглас:
- Оленька! Княжна Лиговская!
И ее тут же поведут под белы ручки, как замаскировавшегося врага
советской власти, во тьму, в страшные подвалы Лубянки, где пропадали без
следа люди позначительней, чем простая циркачка.
Видно, и Головин, потомственный граф, ощущает нечто подобное, несмотря
на огромные услуги, оказанные им НКВД. Его секретная лаборатория дала в руки
тем, что сидят на Лубянке, мощное орудие подавления человеческой психики без
применения пыток и вообще какого бы то ни было физического воздействия.
Правда, там пользовались услугами уникальной лаборатории в случаях
особо важных и конфиденциальных, что называется, государственного значения,
о которых сами ученые, и в их числе талантливейший начальник отдела Татьяна
Поплавская, имели самое смутное представление. То есть они наивно полагали,
что, исследуя возможности человеческого мозга, помогают совершенствованию
личности советского человека будущего, который легко сможет достичь ныне
недостижимого...