"Сергей Шкенев. Параллельные прямые " - читать интересную книгу автора - Вот, "Мишку на Севере" будешь? Мало? Вот еще. Имей совесть, пингвин!
В общем, договорился я с юным вымогателем. Покажет он нам "Пижму", только должны лететь мы невысоко и не быстро. Но по возвращении будем должны конфет столько, сколько весит крупный палтус. Согласился, хотя ни разу не видел этого палтуса живьем. Ну, будем надеяться, что достаточно мелкая рыбка. А корабль совсем рядом. До него два косяка селедок, подводная гора и стойбище каракатиц. Короче - плавником подать. Дельфин уплыл в восточном направлении, а я, наконец, вспомнил, за каким же... хм, таким вылез на палубу. - Михал Сергеич, в которую сторону крутить? Туда? Бабушкин пальцем показал нужное направление, и я крутанул. Мотор что-то буркнул и чихнул. - Будь здоров! С техникой вежливость никогда не бывает излишней. На самом деле помогло. После второй попытки агрегат заработал легко и радостно, раскрутив перед моим носом мерцающий диск пропеллера. А дальше что? - Сергеич, я в эту мясорубку не полезу. - Нагнитесь пониже, товарищ комбриг. Места хватит. Тут даже Мойша пролезал. - Проорал Бабушкин сквозь треск двигателя. Я с сомнением посмотрел на просвет между палубой и винтом. Всю жизнь мечтал посреди Ледовитого океана раком ползать. В таком виде и креветка элегантнее меня смотрится. Нет уж, лучше аккуратненько на колесо шасси переползу. Ха, Шниперсон пролезал, нашли эталон. Будь у меня такая фамилия, и я бы куда угодно пролез. Я отпустил Кренкеля отдыхать, едва в дверях радиорубки появился Лаврентий. Он подошел к диванчику, на котором обычно и спал старший радист, сел и откинулся на спинку, заложив руки за голову. В стеклах пенсне отражались разноцветные карточки на стенах (у радиолюбителей называющиеся QSL), присылаемые в знак подтверждения проведенной радиосвязи. А за стеклами хитрые-хитрые глаза. - Не слышал, что Гаврила в кают-компании учудил? - А что случилось? Вроде в самолет он трезвый садился, я в иллюминатор смотрел. Кофе будешь? Берия посмотрел, как я ставлю на самодельную плитку бронзовую турку, и ответил сразу на второй: - Конечно буду. А Гиви там трезвый был, что и шокировало товарищей. - С каких это пор, трезвость вызывает шок и трепет? - Неверно выразился, - уточнил Лаврентий. - Люди в тягостном раздумье и глубоком размышлении разошлись. Белецкий у доктора третий стакан валерьянки выпросил, все не может понять, как это, большой чин ОГПУ поет песни, расходящиеся с курсом партии. Непорядок. - Уж не про баньку ли по-белому спел? - Спросил я, разливая кофе по чашкам. - Он свою любимую исполнил. Где Господь всем конфеты раздает. - Гиви такой, - согласился я, размешивая сахар. - Помню на фестивале в Навашино.... Лаврентий, ты не был в Навашино!? - Да, - хмыкнул в чашку Берия, - только с моей рожей и шляться по |
|
|