"Виктор Шкловский, В.Каверин и другие. Воспоминания о Ю.Тынянове " - читать интересную книгу автора

в упражнениях, дочь, очень рано начавшая писать забавные стихи, приезжала
очень похожая на Юру девочка - сестра его Лида. Приходило к ним множество
пароду. Вениамин Каверин - молодой студент в длинных, еще пахнущих свежим
дешевым сукном брюках, Поливанов (я о нем уже говорил) - его Каверин описал
под фамилией Драгоманов. Очень молодой Николай Степанов, еще более молодой и
неудержимо веселый Ираклий Андроников. И я там бывал. Каверин с веселой
неточностью и заботливым романтизмом описал меня под именем Некрылов. Все
они (кроме Некрылова, конечно) приходили и ко мне, на Мойку, в Дом искусств.
Я жил за умывальной комнатой в бывшей спальне знаменитого петербургского
магазинщика Елисеева, спальня была как спальня, только с очень длинным
шкафом, предназначенным для сотни костюмов; в этом шкафу мои одинокие брюки
выли от одиночества. Зато умывальник, вернее, помещение для него было в
четыре окна, с велосипедом, фонтаном и еще какими-то усовершенствованиями:
это было хорошо летом, когда работал водопровод. Зимой все костенело в
холоде.
Холодно было и у Юрия Николаевича.
Молодой, с легкими красивыми руками, Борис Михайлович Эйхенбаум
разговаривал о доминантах, о том, как одна из частей композиции берет верх
над другой, становится смыслообразующей.
Свою комнату на улице Восстания Борис Михайлович топил старыми
журналами, перечитывая и просматривая их у железной печки перед сожжением.

ВОКРУГ "АРХАИСТОВ И НОВАТОРОВ"
Тынянов начинал работу над книгой "Архаисты и новаторы". Я предлагал
другое название, которое выразило бы его мысль еще ясней:
"Архаисты-новаторы". Тынянов знал, куда ведут его работы. Он изучал законы
появления нового - диалектику литературы - чудо отражения, как бы
поворачивающее отраженный объект.
И вот я приведу через пятьдесят лет одно соображение Тынянова из его
статьи "Литературный факт" из книги "Архаисты и новаторы". Вернусь сперва к
началу: к описанию особенностей архитектурных пейзажей.
Здание Двенадцати коллегий, нынешнее здание университета, стоит поперек
Васильевского острова от Невы до Невки; в этом месте остров узок, здание
закрыло его пустыри и каналы, пересекающие остров от реки до реки. Размах
здания как бы зачинал размах неудавшихся каналов.
Здание противопоставлено Петропавловской крепости.
С годами Стрелка Васильевского острова была застроена, вошла в другую
систему: появились ростральные колонны, здание Биржи.
Доминантой построения систем оказалась Биржа и развилка рек,
оформленная ею; к этому времени каналы уже не существовали и остров не был
нарезан ломтиками.
В большом городе разные архитектурные идеи сосуществуют и осознаются в
своем противоречии.
Ленинград, прежде Петербург,-- это система систем, и он красивее тех
домов, которые в нем построены, будучи подчинен другой, более крупной
архитектурной идее.
В самом облике города заключена история - смена форм при одновременном
их существовании.
Журналы эстетов, такие, как "Аполлон", упрекали горько и без успеха
архитекторов, которые в ансамбль города вносят противоречивые здания. Но