"Евгений Шкловский. Заложники" - читать интересную книгу автора

врубившийся в нее наискось огромный "МАЗ", в последнюю секунду пытавшийся,
видимо, вывернуть (или его просто занесло?), впрочем, это не имело уже
значения.
И внутрь тоже лучше было не заглядывать. Хотя, как уже было сказано,
сверху смотреть было отрешенно, да и покореженный металл ничего не заслонял,
а был прозрачен, как стекло. Но описывать не буду. Не хочу! Человек такое
неуемное существо, что ему, как Фоме неверующему, непременно дай
удостовериться, пусть даже только метафорически - в л о ж и т ь п е р с т ы,
это и ведет в конце концов...
Наверно, в момент столкновения я потерял от боли сознание (перелом был
сложный, ногу, как мне потом сказали, собирали по кусочкам), так что
информация поступала ко мне по каким-то иным, неведомым каналам - я все
видел и слышал, будто сверху, а на самом деле - отовсюду, странное
всеобъемлющее и всепроникающее присутствие.
То, что в критических ситуациях душа иногда отлетает и откуда-то в и д
и т, особенно часто в минуты клинической смерти - об этом я читал, у Моуди,
Ника приносила западное аккуратненькое издание - небольшого формата,
пухленькая книжица с непривычно белой бумагой и столь же непривычно четкой
полиграфией. Мне она тоже перепала - на одну ночь, утром Ника должна была
обязательно отнести ее на работу и вернуть.
Удивительно было другое - я предчувствовал аварию. Да что
предчувствовал! Я почти точно з н а л, до деталей: "МАЗ", выскочивший
неожиданно на встречную полосу, мертвый шофер такси, потерявший сознание (и
уже как бы тоже неживой) Реутовский, стоны, в том числе и мои собственные,
вой "скорой" - как в кинокартине.
Наверно, знал - все-таки слишком, это потом казалось, знал, однако
что-то похожее носилось перед глазами. Вернее, пронеслось, пока ловили
такси, - Реутовский вышел на проезжую часть и махал рукой, кто бы ни
проезжал - частник, грузовик или такси с пассажирами, он даже автобусы
пытался останавливать, в такой азарт вошел, а мы с Виталием стояли немного
поодаль и тоже голосовали, хотя одного Реутовского с его энергией вполне
хватало.
Трудно вспомнить, в какое мгновение пронеслось - может, еще до такси,
до этого самого, желтого, когда подрулил красненький "Жигуленок", но тут же
снова тронулся, а водитель нетерпеливо качнул головой - отрицательно, с
неудовольствием, что потревожили, и Славик дрыгнул ему вслед ногой: мол,
мотай отсюда, - рассердившись...
Но скорей всего, когда именно то, желтое, с зеленым огоньком, как
положено. Что-то еще толкнуло внутри, и уже тогда вдруг увиделось словно со
стороны или сверху - как они садятся и Реутовский поворачивает довольное
лицо к шоферу: ну что, шеф, поехали, - неунывающий Славик, который уже не
помнил, что минуту назад крыл всех водил скопом, особенно, разумеется,
таксистов, он радовался минуте и тому, что они сели наконец и едут...
едут... Эх, если б он мог хотя бы предположить! Так ведь никто и не
предполагает, и не думает, иначе с места побоишься сойти, - и только во мне
вдруг промелькнула (только ли?) внезапная странная отъединенность с еще
чем-то туманно-жутковатым, как в зеркалах во время гадания, в конце
длинного, бесконечного коридора - то ли показалось, то ли на самом деле...

Ника возникла в палате на следующий день, ни свет ни заря, облаченная в