"И.С.Шкловский. Эшелон (оригинал текста, никакая редактура не проводились)" - читать интересную книгу автора

ИСТОРИЯ ОДНОЙ НЕНАВИСТИ

В хорошо известный всем астрономам конференц-зал Астрономического
института имени Штернберга в начале мая 1971 года, быстро оглядываясь, вошел
Валерьян Иванович. Был какой-то занудный ученый совет. Вряд ли, однако, это
мероприятие было причиной появления в зале такого редкого гостя, каким был
профессор Красовский, ведавший в Институте физики атмосферы ее самыми
верхними слоями. Он явно кого-то искал. Через несколько секунд выяснилось,
что искал он меня. Он сел в пустое, соседнее с моим кресло и темпераментно
прошептал в мое ухо: "Наконец-то я узнал, кто он такой!" "Кто это он" -
спросил я. "Как кто? Прохвостиков!" - Валерьян Иванович, конечно, имел в
виду своего заклятого врага профессора Ивана Андреевича Хвостикова. "Бога бы
побоялись, - сказал я, - ведь Вы же все-таки сын священника. Сколько уже лет
прошло, как умер Иван Андреевич, а Вы все еще его грызете!" Валерьян
Иванович досадливо отмахнулся: "Вот еще... А я все-таки узнал, кто он
такой".
Здесь я должен сделать отступление в своем рассказе. Судьба столкнула
меня со столь незаурядной личностью, какой, несомненно, является Валерьян
Иванович, очень давно, еще в 1949 году. Симеизская обсерватория лета 1949
года была аномально богата яркими личностями. Чего, например, стоил Николай
Александрович Козырев, реликт довоенной Пулковской обсерватории, фактически
уничтоженной репрессиями 1937 года. И, конечно, сердцами и умами
астрономической молодежи (а я был тогда на 35 лет моложе...) владел
незабвенный Григорий Абрамович Шайн. Валерьян Иванович не был астрономом. Он
тогда работал в некоем закрытом "почтовом ящике" и приехал на обсерваторию
внедрять новые, высокочувствительные приемники инфракрасного излучения -
электронно-оптические преобразователи (ЭОПы). Дело это было окутано
строжайшей секретностью - Валерьяна Ивановича сопровождали два довольно
мрачных типа, которых мы, молодежь, почему-то называли "жеребцы
Красовского".
Работа Валерьяна Ивановича оказалась чрезвычайно успешной, особенно в
части изучения свечения ночного неба, в спектре которого в ближней
инфракрасной области им были открыты ярчайшие полосы излучения. На этой
почве между мною и В.И. произошел весьма острый конфликт. Не будучи
искушен(во всяком случае, тогда) в теоретической спектроскопии, он
отождествил открытые им полосы с запрещенными электронными переходами
молекулы кислорода О2, между тем как я буквально "сходу"отождествил эти
полосы с вращательно-колебательными переходами молекулы гидроксила ОН.
Ситуация создалась острейшая, тем более, что все это случилось во время
Всесоюзной конференции по спектроскопии в Симеизе.
Дело доходило до попытки применить против меня такой сильный и
испытанный "полемический" прием, как обвинение в разглашении государственной
тайны. Все это я узнал много позже, а тогда я и не подозревал, на краю какой
бездны я прыгаю, подобно птичке божьей. А все "разглашение" сводилось к
тому, что я показал аспиранту, как работает ЭОП. В попытке уничтожить меня с
помощью недозволенного (в нормальном обществе и в нормальное время) приема
ведущая роль принадлежала тогдашнему зам.директора, а нынешнему директору
Крымской обсерватории А.Б.Северному, кстати, за год до этого пригласившему