"Александр Шленский. Подозрительная труба, Логика и Пунтиллятор Шмульдерсона" - читать интересную книгу автора

взять не могу!
-- Не, Анатольич! - рассудительно ответил я. - Не горячи себя
понапрасну. Как говорил мой одноклассник Женька Вставилов, таких ебут только
отличники. Хотя, какие наши годы!..
Я пошел в туалет, вынул свою собственную небольшую трубу и вонзил
острую, злую струйку в решетчатое дно писсуара. Да, работа - это всегда
напряжение, хоть в театре, хоть в магазине... Поссать вовремя забываешь.
Хрен знает что за жизнь пошла... Выхлопная труба, минет, губы трубочкой... И
почему это с трубой все время ассоциируется либо хуй, либо что-то еще более
неприличное? Как-то очень это подозрительно.


Постепенно я начал понимать, что здесь, в торговом зале, я
действительно остался таким же режиссером, только сменил амплуа. Продавец
был актером, товар - расходной частью реквизита, процесс купли-продажи -
спектаклем. Авторская и режиссерская сверхзадача сократилась до задачи
втюхать товар покупателю так, чтобы он пришел в наш театр снова и привел
друзей, потому что покупатель был нашим зрителем, который платил или не
платил деньги, в зависимости от того, нравился или не нравился ему
спектакль.
Денежные проблемы перестали меня мучить, а вот боль по утраченному
театру не проходила: наоборот, она только усилилась. И надо сказать, что это
не была боль по безоблачному счастью. Его не было в моей прежней
режиссерской жизни. Скорее это была ноюще-саднящая боль по той прежней,
пронзительно-сладкой боли, которую приносило мне мое ежедневное копание в
собственной душе и в чужих душах, в надежде найти в их неведомых глубинах
объяснение причин человеческих поступков, метаморфоз наслаждения, боли и
страсти. И конечно же, объяснение причин всеобщей повальной дури. Мы с
Валерой не зря назвали наш нежно любимый театр "Нейротравма", ведь это
действительно была нейротравма, это была боль раненных всеобщим абсурдом
мозгов, боль, пронизывающая воздух, которым дышали мы все, и излечивающаяся
только очистительной силой сценического абсурда и гротеска, спонтанно
рождавшегося в нашем нездоровом воображении под влиянием изматывающего душу
дикого абсурда повседневностей реальной жизни.


Валера тоже проболтался три месяца без работы, живя по очереди у всех
своих приятельниц, которые его кормили, а затем через друзей-афганцев
устроился в частную охранную фирму, и с той поры дома у него висела на стене
камуфляжка и пистолет. Валера поздоровел, подкачался и тоже развлекался на
работе, как мог, пытаясь сделать ее хоть немного похожей на театр. По
выходным мы с ним встречались и шли куда-нибудь поразвлечься и попить пивка.


Итак, я сидел в своей холостяцкой квартире и с отвращением листал
вонючую газету, пока не нашел нужный мне раздел "Досуг для друзей и подруг",
который кто-то из наших продавцов-острословов называл "Досуг для кобелей и
для сук". Так-так: спектакли, музеи, концерты, кинопремьеры, народные
гуляния, пеший поход в Архангельское, рок-кабаре... все не то! Ага, вот
что-то поинтереснее: Компьютерный лунапарк, парад экзотических аттракционов.