"Александр Шленский. Щипцы, зубило и бутылка водки" - читать интересную книгу автора

осторожно взяла зубами угощение, благодарно вильнула хвостом и потрусила
дальше по аллее. Философ зачем-то стал смотреть ей вслед.

Собачьи ноги ступали неуловимо быстро для глаза, с не совсем равными
промежутками между шагами, и собачье тело от этого несколько вибрировало и
покачивалось на ходу, и все-таки в собачьей рыси была элегантность, и была
какая-то неуловимая умом и глазом закономерность в постановке ног. А ведь
собака вовсе и не думала, как правильно ей ставить ноги. Собака была занята
конфетой. Значит порядок в природе вещей все-таки есть, и от мыслей он никак
не зависит. И почему трезвые люди этого не понимают?

Неожиданно философ почувствовал крайнее облегчение. Если раньше ему
приходилось железным усилием воли поддерживать порядок в голове, следить за
мыслями, чтобы они не срывались на всякую всячину, то теперь необходимость в
такой слежке отпала напрочь. Порядок и гармония установились сами собой, и
теорема Геделя отошла на второй план. Щипцы же пропали из головы совершенно.

Оптик тоже почувствовал радостное освобождение от зубила и одновременно
с этим, потребность в некой интеллектуальной активности. Сунув руку в
портфель, из которого незадолго до этого была извлечена бутылка и собачья
карамель, он достал потертую клетчатую доску и шахматные часы.

-- Ну что, командир, хочешь я тебя в шахматы объебу?

-- Попытайся,- флегматично ответил философ.

Не спеша, расставили фигуры. А куда спешить? Расставили, конечно,
криво, кое-как, но ведь суть ходов от этого не меняется.

Философ взял в одну руку черную пешку, а в другую белую, спрятал руки
за спину и выставил кулаки вперед. Оптик размашисто хлопнул по левой руке.
Философ раскрыл кулак, показав черную пешку, и многозначительно ухмыльнулся.
Ухмылка эта вовсе не была вызвана возможностью сделать первый ход. Дело было
в другом, гораздо более важном приобретении, а именно, в обретении не только
мыслями, но и вещами, своего настоящего, первозданного смысла.

И в собачьей побежке, и в предстоящей партии в шахматы, и во всех
остальных вещах существовал замечательный порядок, вечный и нерушимый. И
чтобы вернее всего найти этот порядок, никогда не стоит отправляться на его
поиски.

Thursday, August 16, 2001 Dallas, TX