"Александр Шленский. Притча о тридцати нетерпеливых самоубийцах, предавших свою смерть" - читать интересную книгу автора

пьяного участкового, показали пальцем в направлении пустыря, откуда тянулся
костровой дым. Народ завтракал и знакомился друг с другом, рассказывал
истории и травил анекдоты.

Попробовали поузнавать друг у друга, почему и отчего каждый их них
решился на самоубийство, и неожиданно выяснили, что никакой особой причины
кончать с собой ни у кого, в общем, нет. Живут как все, не лучше и не хуже
остальных. Просто все надоело хуже горькой редьки. Тем временем, к лагерю
подошли еще четверо с палатками и сказали, что решили примкнуть к гуляющим.
Им ответили, что народ собрался не гулять, а кончать с собой. Двое из
подошедших в испуге убрались подальше, а двое повздыхали, а потом вдруг
сказали, что так, пожалуй, даже и лучше. И остались.

Потом пришел один местный, опухший от пьянства, сумрачный и хмурый. Он
сказал, что у него загуляла с соседом жена, и что он желает примкнуть к
компании и покончить с собой вместе со всеми. Но ему велено было убираться
вон. Жена погуляет и придет назад, а если не придет, так найдется другая
жена или просто сожительница, и что по таким мелочам кончать с собой стыдно.
Вот когда не будет совсем никакой причины - тогда и придешь! И прогнали. На
выходе с пустыря к только что прогнанному несостоявшемуся самоубийце
метнулась женская фигура, упала и забилась в ногах.

Двадцать девять человек решили кончать с собой следующим образом:

Три человека привезли с собой охотничьи ружья и намеревались
застрелиться. Два человека пожелали покончить с собой при помощи режущих
инструментов. Один собирался воткнуть себе нож в сердце, а другой -
перерезать себе горло опасной бритвой. Четверо пожелали утопиться. Человек,
приехавший на Запорожце, вынул из багажника ящик, заполненный бутылками с
уксусной эссенцией и сказал, что выпьет всю. Двое примкнувших возразили, что
дозы хватит на троих как минимум, и таким образом компания из тех, кто
должен был отравиться, увеличилась до трех человек. Остальные семнадцать
человек решили повеситься. Поскольку на пустыре было всего три подходящих
для повешения дерева и один беспризорный столб с перекладиной, но без
проводов, вешающиеся договорились между собой вешаться гроздьями - по четыре
человека на каждом дереве и пять человек на столбе.

Народ стал деятельно готовиться к массовой отправке в иной мир. С
окраины пустыря прикатили громадную железную бочку для тех, кто собирался
утопиться, залатали ее и наполнили водой. Стреляющиеся почистили и зарядили
ружья, а вешающиеся весело возились с веревками, репетитуя одновременное
спрыгивание с тарных ящиков, просунув головы в одну петлю. Тот, кто должен
был зарезаться, задумчиво-весело водил себе по горлу тупой стороной бритвы и
подмигивал висельникам. Те в ответ шутили и смеялись.

Вечером у костра опять расплакались гитары, зазвенели балалайки и
надрывно терзал душу баян. Народ пил, пел, смотрел на угли костра и угощался
печеной картошкой. Участковый обнимал прапорщика, хлопал себя по кобуре и
говорил, что он не подведет. И уснул на траве у костра. Из палаток опять
раздавались стоны - на этот раз любовью занимались, кажется, все, кому