"Александр Шленский. Записки полуэмигранта. В ад по рабочей визе" - читать интересную книгу автора

налог на роскошь.
Раньше, когда я водил потертый Додж, я утверждал себя тем, что подрезал
и обгонял роскошные лимузины, дорогие спортивные машины и прочих лоснящихся
буржуинов на колесах, да и вообще носился по дорогам как смерч, сорвавшийся
с цепи. В результате заработал кучу тикетов. Теперь, сидя за рулем
пульмановского вагона на громадных дутых шинах, глядя на прочий трафик как
со второго этажа, в салоне, сплошь обтянутом кожей и напичканном
всевозможной автоматикой, мне уже ничего никому не надо доказывать. Я еду
медленно и вальяжно, и летать по дорогам мне уже не в масть. Купив новую
машину, я вместе с ней купил новое самоощущение и новый стиль поведения на
дороге. И этот стиль очень быстро стал частью меня. Если раньше я и другие
дела делал в головокружительном темпе, очертя голову и со свистом в ушах, то
теперь я все чаще предпочитаю многие из этих же вещей делать неторопливо и
солидно.
Сотрудники на работе долго и горячо поздравляли меня с покупкой - здесь
такие вещи очень замечают и ценят - и смотрели на мое приобретение
чрезвычайно уважительно. Некоторую часть этого уважения, в конце концов,
перенесли и на меня. Если раньше меня уважали исключительно за мою
квалификацию, то теперь вектор уважения со стороны сотрудников несколько
изменился: меня стали уважать не только как продвинутого специалиста, но и
просто как солидного человека, безотносительно к профессии. И я тоже в
результате стал чувствовать себя по-другому. Если раньше, во времена
потертого верного Доджа, я чувствовал себя среди американцев на сто
процентов эмигрантом, то со вступлением в эпоху Шевроле Тахо, я неожиданно
стал ощутимо легче изъясняться на американском языке, избавился от
значительной части акцента, научился непринужденно шутить по-английски и
всем своим видом показывать, что у меня все окэй. Возросшая уверенность в
себе и чувство собственного достоинства меняют много в человеке. Теперь я
уже не чувствую себя эмигрантом на сто процентов. Ну максимум, наполовину.
То есть, уже не эмигрантом, а всего лишь полуэмигрантом. И это ощущение
пришло ко мне не в результате недавного получения гринкарты, без которой
конечно, никак нельзя, а именно от сияющих полированных боков и кожаного
салона моего авточуда. Именно оно приобщило меня к этой стране, заставив
окружающих глядеть на меня иначе чем раньше, после чего я сам тоже быстро
поменял некоторую часть своих взглядов на мир. Сознавать все это очень
смешно, но если я захочу над этим посмеяться в кругу своих здешних
приятелей, то смеяться я буду в единственном числе, а остальные будут с
удивлением смотреть на странного русского. Смеяться никто не станет, но
вероятно предложат мне продать эту машину и купить лучшую, если эта машина
доставляет мне какое-то беспокойство, пусть даже чисто морального плана.
Разумеется, я всю жизнь считал и продолжаю считать, что самое ценное в
человеке - это его духовный мир, знания, опыт, его неповторимость,
уникальность, филигранные движения его ума и тела... Выражаясь языком
Вероники Живолуб, те самые "бесценные фламенковые повороты запястий",
которые ничего не стоят и которых не купить за все деньги на свете. Но...
однажды покинув общество нищих мечтателей и книгочеев, завсегдатаев кухонных
диспутов, возивших бесценные сокровища своих воспетых Окуджавой коммунальных
душ на метро и троллейбусах, однажды оказавшись в обществе чванливого и
ненасытного потребления, я понял, что привезенные мной интеллектуальные и
духовные накопления здесь не конвертируются и не ценятся, то есть, не