"Бернхард Шлинк. Девочка с ящеркой" - читать интересную книгу автора

на зыбкой смеси разных качеств вроде силы, дерзости, бойкости на язык, а
также состоятельности родителей. Такие имели вес и у девочек, правда, не в
своей школе, где девочек не было, а в женской гимназии, которая находилась
неподалеку.
Мальчик ни в кого не влюблялся. Он просто выбирал себе девочку, которая
пользовалась бы авторитетом, имела бы броскую внешность, бойкий язычок,
репутацию труднодоступной, но опытной в отношениях с мальчиками. Он
импонировал ей своей силой, уважением сверстников, а также тем, что вроде
было у него что-то такое, чего она не могла получить у других, хотя желала
этого. Он чувствовал это и порой давал понять, что обладает неким
сокровищем, которое показывает далеко не каждому, однако, может, согласится
показать ей, если... Если что? Если она будет гулять с ним? Целоваться?
Спать? Он и сам точно не знал. Прилюдное ухаживание, которое делало ее все
более и более податливой, было интересней, азартней, обещало больше, чем то,
что происходило наедине. Пройтись с приятелями после уроков к женской
гимназии, где, прислонившись к чугунной ограде, стояла она с подружками,
положить ей руку на плечи, будто это само собой разумеется, или посылать ей
воздушный поцелуй, болея за ее команду, когда девочки играли в гандбол, или
прогуливаться с ней по пляжу, обращая на себя восхищенное внимание.
Первый же раз, когда они спали, обернулся для него катастрофой. У нее
было достаточно опыта, чтобы иметь определенные ожидания, но все-таки не
достаточно, чтобы помочь ему справиться с неловкостью. А у него не было той
уверенности, которую придает влюбленность и которая скрашивает неловкость
первого раза. Когда после закрытия купальни и обхода, сделанного сторожем,
они прильнули за кустами друг к другу, ему вдруг все показалось фальшивым -
поцелуи, ласки, желание. Все было не так. Словно предавалось все то, что он
любил сейчас или раньше, - ему вспомнилась мать, ее подруга с шубой,
соседская девочка с рыжими вихрами и веснушками, девочка с ящеркой. Когда
все оказалось позади - неуклюжесть в обращении с презервативом, его слишком
быстрый оргазм, неумелые, а ей даже неприятные попытки удовлетворить ее
рукой, он прижался к ней, ища утешения за свой провал. Но она поднялась,
оделась и ушла. Он остался лежать, съежившись, уставившись на ветви куста,
под которым лежал на прошлогодней листве, на свое белье, на сетчатую ограду.
Он оставался лежать, хотя замерз; ему почудилось, что надо промерзнуть,
чтобы забыть их плачевное свидание, тщеславные ухаживания нескольких
месяцев, как, наоборот, бывает нужно пропотеть, чтобы избавиться от
простуды. В конце концов он встал и проплыл несколько кругов в большом
бассейне.
Когда за полночь он вернулся домой, дверь в освещенный отцовский
кабинет была открыта. Отец лежал на кушетке, храпел, от него разило
перегаром. Одна из книжных полок свалилась, ящики письменного стола были
вытащены и опустошены, на полу валялись книги и листы бумаги.
Удостоверившись, что картина цела, мальчик выключил свет и закрыл за собою
дверь.

6

Перед самым окончанием школы, когда, по существу, оставалось только
ждать выдачи аттестата с оценками, он поехал в соседний крупный город.
Предстояло ехать на поезде около полутора часов; за все эти годы он мог