"Бернхард Шлинк. Измена" - читать интересную книгу автора

сидящим в этом ресторанчике.
Моим вторым берлинским знакомым стал малыш со школьным ранцем. Однажды
утром, когда я намеревался пересечь широкую улицу перед моим домом, малыш
оказался рядом и, спросив: "На другую сторону переведешь?", взял меня за
руку. С тех пор он всякий раз возникал рядом, когда я утром подходил к краю
тротуара, ожидая, что в сотне метров впереди загорится красный свет
светофора и движение остановится. Позднее, сразу после падения Берлинской
стены, Свен и Паула словно помешались на путешествиях; они ездили в Мюнхен,
Кельн, Рим, Париж, Брюссель, Лондон - туда и обратно ночным поездом или
автобусом, чтобы, совершая двухдневную экскурсию, платить только за одну
ночевку. На время поездок дочку Юлию они оставляли у меня, так мой знакомый
малыш с ней и подружился. Она еще ходила в детский сад, а потому относилась
к моему первокласснику весьма восторженно, его же самого общение с маленькой
девочкой немного смущало, хотя льстила ее восторженность. Звали его Хансом,
жил он через несколько домов от меня, там его родители держали киоск, где
продавались газеты, журналы и сигареты.

2

Ближайшая суббота выдалась дождливой. Я доехал городской электричкой до
Восточного Берлина, который выглядел еще более серым и пустынным, чем
обычно. От станции "Рансдорф" пошел к озеру, дождь не прекращался, было
холодно, и рука, державшая зонт, закоченела. Еще издалека я увидел, что кафе
закрыто. Но тут же я заметил Свена. На нем были те же синие брюки
матросского покроя и кожаная фуражка-капитанка, что и в минувшую субботу;
пухлые щеки и круглые очки делали его похожим на юного и наивного
революционера. Стоя в открытых дверях сарая с шахматной доской, поставленной
между ног, он пожал плечами и сделал руками жест, который выражал
одновременное сожаление по поводу ненастного неба, дождя, луж и закрытого
кафе.
Выяснилось, что он приехал в своей машине, которая и довезла нас к нему
домой. По его словам, жена с дочерью отправилась к родителям, вернется лишь
к вечеру, а до тех пор нам никто не помешает сыграть в шахматы. Потом он
уложит дочку спать, но сначала полчасика ей почитает, как у них заведено.
Впрочем, почитать могу и я, тогда он тем временем что-нибудь для нас
сготовит. Он спросил, есть ли дети у меня. Я сказал, что нет, и Свен,
вздохнув, покачал головой, будто сокрушаясь о моей бездетности.
В ту субботу мы так и не закончили шахматную партию. Свен подолгу
раздумывал над каждым ходом. Я огляделся. Светлые самодельные полки для
книг, громоздкий темный сервант, стулья под цвет серванта, расставленные
вокруг обеденного стола, накрытого белой скатертью, вышитые края которой
свисали до самого пола; бамбуковый столик, за которым мы сидели на черных
металлических стульях с плетеным сиденьем; черно-коричневая печка, которую
топят углем. На стенах висели бело-голубая холстина с голубем, держащим в
клюве оливковую ветвь, и "Подсолнечники" Ван Гога. Сквозь мокрые от дождя
окна виднелось большое старое здание кирпичной кладки - школа, как пробурчал
Свен в ответ на мой вопрос. Иногда под окнами проезжала дребезжащая на
булыжной мостовой машина, через равномерные промежутки скрежетал на повороте
трамвай. В остальном царила тишина.
Позднее мне прискучили долгие размышления Свена и мы договорились